На саммите АТЭС, прошедшем в Маниле в ноябре, президент США Барак Обама провел четырехчасовую встречу перед прессой с двумя собеседниками. Для общения он выбрал не российского премьер-министра Дмитрия Медведева (который поехал на саммит вместо Владимира Путина) и не председателя КНР Си Цзиньпина — хозяин Белого дома пообщался с Джеком Ма, основателем китайской Alibaba, и Аисой Миджено, инженером и активистом-экологом с Филиппин. Состав участников встречи, безусловно, посылал четкий сигнал о том, что власть и бизнес должны и могут сообща решать проблемы экологии. Но выбор Обамы можно также считать признаком того, что уже со следующего года мы будем жить в мире, лишенном глобального лидерства. Об этом заявляет основатель Eurasia Group, известный политический аналитик Ян Бреммер.
Дни, когда геополитику и глобальную экономику контролировали главы стран — участниц G7 — США или Германия, ушли в прошлое, констатирует Бреммер в своей колонке в Time. “Большая семерка” уступила место “большой двадцатке” — более многолюдному клубу, членам которого сложнее принимать общие решения. В результате мы имеем “большой ноль” — собрание, у которого нет единых экономических и политических приоритетов и ценностей.
“Какой бы ни была риторика кандидатов в президенты США, Вашингтон больше не может даже притворяться, что играет роль глобального полицейского, потому что любые действия, способные потребовать долговременного присутствия американских войск или денег налогоплательщиков, не получают общественной поддержки. Ты можешь получить от большинства ответ, что да, пора отправлять сухопутные войска на борьбу с ИГИЛ (запрещена в РФ. — Slon), но Обама знает, что поддержка не продлится долго”, — пишет аналитик.
Это не означает, что США в упадке, уточняет Бреммер, просто глобальное влияние страны ослабевает. Это видно по Сирии, Украине, Восточной Азии, и инструменты, на которые Вашингтону приходится полагаться для поддержания своего влияния, включая санкции, не помогают решить мировых проблем, как не помогает и Европа, которой приходится справляться со своими собственными трудностями. Китай тоже не поддержит США в вопросе лидерства — Пекин озабочен удержанием власти в руках КПК и экономикой, требующей важных реформ.
Кто возглавит борьбу против “Исламского государства”, будет стабилизировать Ближний Восток, сдерживать распространение опасного оружия, противостоять изменению климата? По мнению аналитика, ответ короток: никто. Больше никто не считает, что сможет взять на себя все расходы и риски, связанные с решением глобальных проблем, а значит, многие из них в 2016 году станут только серьезнее.
В связи с отсутствием в мире лидерства Бреммер делает несколько предсказаний на 2016 год.
Благодаря своим финансовым резервам ИГИЛ будет расширять охват, но не в смысле территории, а в смысле возможности привлекать сторонников по всему миру идеей о строительстве исламской империи. К сожалению, отмечает аналитик, мир ждет увеличение числа терактов, причем “Исламскому государству” будет проще призывать радикальных последователей совершить атаки там, где они живут, чем готовить их в Сирии и Ираке.
Европейская политика еще более сместится в сторону правого популизма, усилятся противоречия между США и Европой.
Хорошие новости: Владимир Путин будет менее агрессивен в 2016 году — он нашел выход из тупика в отношениях с Европой и считает, что его действия в Сирии приведут к снятию с России санкций. Впрочем, сокращение экономики, инфляция и низкие цены на нефть еще способны испортить настроение россиянам, а это значит, что президент может вновь отправиться искать виноватых за границей.
Самым спокойным регионом в следующем году окажется Азия, если только Северная Корея не решит всех удивить. Пекин составит конкуренцию Вашингтону в качестве главного кредитора и будет усиливать свою роль в мире, но не захочет заполнять вакуум в отсутствие глобального лидера. Как ни парадоксально, Китай будет единственной страной с настоящей глобальной внешнеполитической стратегией, но эта стратегия будет состоять в решении проблем самого Китая, а не остального мира.
Ира СОЛОМОНОВА