“Мы возрождаем полезность фиксированной связи”

“Укртелеком” всего десять лет назад был крупнейшей телекоммуникационной компанией страны. Сегодня оператор — один из многих. Компания лидирует на своеобразных рынках. Например, проводных радио и связи. Хорошего бизнеса на этом не построишь? Hubs спросил у генерального директора “Укртелекома” Юрия Курмаза.

Судя по отчетам, компании приходится несладко. Выручка в прошлом году — 6,5 млрд гривен, это — меньше, чем в 2005 году, когда курс был 5… Что собираетесь делать?

Был период в истории украинских телекоммуникаций, когда существовала уникальная ассиметрия в финансовых отношениях, касающихся интерконнекта. “Укртелеком” платил мобильным операторам условно 50 копеек, а мобильные операторы ему — 11 копеек… К чему это могло привести? К перетоку трафика и денег. Популярность мобильной связи резко возрастала. Все набирали абонентов. При этом еще получили такой подарок, как отмена платы за входящие. Всё — нет ограничения на длительные разговоры. По крайней мере тому, кто принимает звонки. Плюс такой подарок судьбы — “Укртелекому” можно платить 11 копеек, “Укртелеком” должен платить 50 копеек. Следовательно, “Укртелеком” стал катастрофически терять свои доходы. И они начали перетекать к мобильным операторам.

Что мы собираемся делать сегодня? Прежде всего, обратить внимание на техническое состояние инфраструктуры “Укртелекома”. Она требует модернизации. Мы хотим сделать “Укртелеком” высокотехнологичным, стабильно прибыльным, инновационным, ориентированным на клиента и способным предоставить ему новые продукты и сервисы, которых потребитель заслуживает.

Технологии развиваются. Мы должны преодолевать отставание от развитых европейских стран как можно быстрее. Для этого проводится модернизация, расширение сети, оптимизация бизнес-процессов. Они тоже должны соответствовать новым мировым тенденциям и стандартам высококлассных развитых компаний. Мы совершенствуем услуги и способы продвижения этих услуг на рынок. Информация должна доходить до клиента как можно быстрее, в максимально полном объеме. Сервис должен соответствовать его ожиданиям. Тогда мы будем востребованы.

Основным направлением “Укртелекома” были услуги фиксированной связи. За 5 лет отток — три миллиона абонентов. Это направление как-то будет развиваться?

Фиксированная телефонная связь утратила свою полезность. Но мы, безусловно, будем пытаться сохранить свои лидирующие позиции на этом рынке и доходы от данного вида услуг. Мы хотим стабилизировать падение числа абонентов. Посредством возрождения вот этой полезности.

Каким образом?

Например, мы включили в абонплату 500 минут местных и междугородних звонков. Этот шаг должен подчеркнуть: проводной связью можно пользоваться за совершенно адекватную цену. Уже больше года с наших таксофонов можно звонить бесплатно. Вы удивитесь, но эта услуга приобретает все большую и большую популярность. И уже даже местные администрации зачастую обращаются:  а можно расширить сеть таксофонов? Люди хотят пользоваться этой услугой. В итоге мы возрождаем полезность фиксированной связи.

То есть таксофоны в данном случае выступают как промо?

Это промо полезности. Как вы сами понимаете, мы никаких доходов от этого не получаем. Мы надеемся — и сейчас все тенденции подтверждают, что наша надежда обоснована — на возрождение потребности в услугах фиксированной телефонной связи.

Я был в Англии в 2009, тогда British Telecom как раз собрался сворачивать сеть таксофонов, чем вызвал социальные протесты.

Это же символ Британии, символ Лондона. Мне они тоже очень нравятся.

Вы тоже можете сделать что-то такое винтажное с таксофонами?

Идея хорошая, и она отрабатывается до бизнес-кейса. Но мы должны понимать, что это требует отвлечения инвестиционных, финансовых ресурсов. Поэтому когда возникает дилемма — либо направить средства на модернизацию сети с тем, чтобы развивать современные сервисы, либо привнести в таксофоны винтажность, — согласитесь, прагматизм побеждает. Поэтому пока мы фокусируемся на модернизации сети.

На чем именно?

Безусловно, нужны какие-то новые нестандартные шаги. Сейчас мы сосредотачиваемся на том, чтобы совместить фиксированную телефонию с другими современными видами услуг — доступом к интернету, IPTV. Вот недавно мы предоставили еще конвергентную услугу — широкополосный доступ к интернету через “Тримоб”. Один гигабайт за очень привлекательную стоимость — 20 гривен. Клиент получает все из одних рук, фиксированная телефония входит в пакет.

Что продаете корпоративным абонентам?

Мы сейчас продвигаем IP-технологии в голосовой связи. Например, облачные АТС, IP. Это, в частности, привлекает корпоративных абонентов.

Корпоративному сегменту мы, наряду с новыми инновационными услугами уже на IP-технологиях, предоставляем услуги традиционной фиксированной телефонии.

У вас с Vega один собственник. Не будете объединяться?

Сейчас “Укртелеком” серьезно модернизирует техническую инфраструктуру, меняет корпоративную культуру. Мы радикально меняем бизнес-процессы, подходы к принятию решений, к разработке новых продуктов и сервисов, к тому, как мы их выводим на рынок. Мы должны кардинально измениться как оператор телекоммуникаций. Вот когда мы достигнем хорошей формы, тогда можно будет говорить о синергии.

Но стратегически есть такая цель — консолидация?

Сейчас рано об этом говорить. Я всегда в этой связи привожу один пример — слияния Telia и Sonera в 2002. Современные компании с идеально выстроенными бизнес-процессами, колоссальной абонентской базой, огромным потенциалом сливались несколько лет. И на что эти годы были потрачены? На то, чтобы привести в соответствие бизнес-процессы. Мы сейчас примерно на такой стадии. Мы должны сначала научиться говорить на одном языке, привести наши структуры к подобному виду, вот тогда можно говорить о синергии и, возможно, о каких-то более серьезных формах кооперации.

А с “Астелитом” была какая-то форма синергии до его продажи?

Нет. Они отдельно существовали, несмотря на то, что мы были родственными компаниями через одного из акционеров.

Какие у вас планы на “Тримоб”? 3G теперь есть у всех операторов и конкурентность рынка возросла на порядок.

Мы рады тому, что реально появилась конкуренция. Это значит, что 3G продвигает теперь не только “Тримоб”. Это означает, в первую очередь, популяризацию этой технологии. Ожидания потребителей резко возросли с появлением у “Киевстара”, МТС, “Астелита” 3G-лицензий. Поэтому мы надеемся, что с ростом конкуренции интерес к “Тримобу” не снизится. Что касается более глобального или стратегического нашего видения в отношении “Тримоба”, то мы будем поддерживать компанию как минимум на том уровне, на котором она сейчас функционирует. Не исключаем, естественно, и продажу этого актива. Но это время покажет.

То есть о развитии “Тримоба” пока речь не идет?

Пока мы видим неиспользованный потенциал в нашем мобильном активе. Во время модернизации, трансформации “Укртелекома” мы пытаемся найти неиспользованные возможности как “Укртелекома”, так и “Тримоба”. Мы используем новые возможности, которые может дать конвергенция телекоммуникационного сервиса, предоставляемого “Укртелекомом”, и мобильного — от “Тримоба”.

Вы уже несколько раз упоминали о “фиксированном” 3G. Какие конкретно ожидания от этой услуги, кроме промо?

Каких-то формализованных, осязаемых ожиданий я вам не назову. Сейчас мы пытаемся проанализировать, насколько это интересно. Если будет проявлен интерес к этому 1 гигабайту за 20 гривен, как приложению к фиксированной телефонии, я думаю, тогда мы более смело будем выстраивать планы и по количеству абонентов, и в финансовом плане ставить цели.

У какого сервиса “Укртелекома” лучшие перспективы?

Дата-центры, облачные сервисы — это будет в нашем фокусе. Когда я говорил о модернизации инфраструктуры, имелась в виду модернизация, которая будет способствовать развитию этих сервисов — широкополосный доступ к интернету, привлекательный по цене и, самое главное, по качеству. Плюс скорость и реакция на различные непредвиденные обстоятельства при поддержке клиентов. Это применительно к бизнесу. Применительно к массовому сегменту — это широкополосный доступ, опять-таки конвергентные услуги, IP-телефония. Сервисы, основанные на IP-технологии для потребительского сегмента и IT-сервис для корпоративного.

Я помню, в “Укртелекоме” всегда любили рассуждать, что Украина — это удобная для транзита страна. Трафик из Европы в Азию, из Азии в Европу…

Да, я думаю, что мы должны использовать этот уникальный потенциал страны, ее “транзитность”. Мы будем развивать наши дата-центры. Как я уже говорил, это одно из направлений улучшения финансовых показателей и даже, я бы сказал, одно из направлений в целом развития компании. Это использование транзитного потенциала Украины.

Я считаю, что самые востребованные программные продукты могут размещаться в облаках. Мы ведем переговоры с мировыми лидерами программного обеспечения на предмет размещения и последующей поддержки из наших облаков их клиентов. Вместо того, чтобы хранить данные в Германии, их можно хранить здесь, в Украине. Защищенность, помехоустойчивость, резервирование — “Укртелеком” имеет колоссальные возможности в этом плане.

Есть такая услуга  “Укртелекома” — радиоточки. От них еще есть какой-то заработок?

Есть на региональном уровне. Мы анализируем иногда нашу операционную деятельность на молекулярном уровне, как мы говорим. Есть некоторые области, где действительно эта услуга приносит нам прибыль. Но в целом она убыточная, конечно.

А не проще от нее отказаться?

Не проще, поскольку есть спрос. Спрос этот не обеспечивается адекватными платежами за данную услугу, тем не менее, у нас есть определенная социальная нагрузка. Для незащищенных социальных слоев населения в удаленных, труднодоступных для традиционных и, тем более, современных телекоммуникационных услуг регионах это —одно из немногих средство получения информации. Поэтому мы пока поддерживаем инфраструктуру радиоточек и ожидаем решения судьбы проводного радиовещания на государственном уровне.

С заменой аналоговых АТС, занимающих помещение условно школы, на цифровые станции, занимающие небольшой кабинет, освобождается масса помещений, которые остаются на балансе. Что с ними происходит?

Модернизация, о которой мы говорили, когда мы всю инфраструктуру будем переводить на IP-технологии, позволит высвободить определенные площади. Понятно, что рассматриваем возможности и их отчуждения. Но первый эффект, который мы уже получили на сегодня — это достаточно ощутимое сокращение энергопотребления, потребления тепла, сокращение расходов на ту же безопасность, поддержание территорий в надлежащем состоянии. Уход от аналога в современную цифру позволяет сэкономить на общих и административных расходах, позволяет высвободить помещения.

Освободившиеся площади, да, мы рассматриваем на предмет сдачи в аренду или реализации. Хотелось бы, чтобы рынок недвижимости был готов к этому, но рынок-то не готов. Мы очень точечно подходим к этим вопросам. Я не раскрою коммерческую тайну, если скажу, что вообще-то у нас была только одна крупная сделка по продаже недвижимости по рыночной цене. К сожалению, рынок недвижимости не способствует реализации с приемлемым экономическим эффектом для нас.

Насколько ощутимы были убытки от Крыма и Донбасса, и удалось ли их компенсировать?

В Крыму мы не осуществляем нашу деятельность в силу понятных причин — из-за незаконной аннексии. Безусловно, это отображается на финансовых и операционных показателях. Если бы не произошло списание активов, недоступных нам в Крыму, мы бы закончили первый квартал с чистой прибылью. Списали. Но не забыли.

На Донбассе мы продолжаем работать при условиях, позволяющих сотрудникам выполнять свои функциональные обязанности без угрозы их жизни и здоровью.

В первом полугодии мы сумели удержать доходы на уровне аналогичного периода прошлого года — это свидетельствует, что мы нашли компенсаторы.

Денис БЕЗЛЮДЬКО