Украинский Крым

Однако в самом тексте указа, от 19 февраля 1954 года, такой увязки нет. В пропагандистских кампаниях, разворачивавшихся в связи с юбилеем Переяславской рады и передачей Крыма Украине, обыгрывался один ведущий тезис — о “судьбоносном” для Украины значении ее исконных связей с Россией.

Размышляя над эволюцией кремлевского курса в связи с передачей Украине Крыма, Лысяк-Рудницкий прибегнул к пространным обобщениям. В частности, он пришел к выводу, что вся предыдущая политика сводилась к попытке сломить сопротивление украинского народа средствами физического насилия, но со смертью Сталина возможности для осуществления такого курса иссякли. Украину удерживать в пределах империи, опираясь больше на пропагандистские, а не силовые средства. “Какими мотивами руководствовалась Москва, передавая Крымскую область Украинской РФ? — спрашивал он. — Принадлежность Крыма к Российской республике, который от нее отделен всей шириной Украины, создавала аномалию в административной структуре СССР. Эта неестественная развязка не могла не раздражать подсоветских украинцев, усиливая в них чувство, что они находятся в “российском окружении”. Поэтому, как можно догадаться, коммунистическая верхушка в Кремле, стремясь теперь сгладить российско-украинские отношения, решилась на жест, который устранил бы одну из причин украинского недовольства”.

По разработанному сценарию, первый шаг сделал президиум Верховной Рады РРФСР, рассмотрев этот вопрос в присутствии представителей Крымского облсовета и Севастопольского горсовета. Было принято утвердительное решение, в пользу которого выдвигались такие аргументы: общность экономики, территориальная близость, тесные хозяйственные и культурные связи Крыма и Украины. Соответствующее постановление было направлено в Верховный Совет СССР. Через несколько дней этот вопрос поставил на повестку дня президиум Верховного Совета УССР. Акт передачи Крыма он рассматривал как “новое яркое проявление безграничного доверия и искренней любви российского народа, новое свидетельство нерушимой братской дружбы между российским и украинским народами”. Постановление с ходатайством о передаче также было направлено в Верховный Совет СССР.

19 февраля 1954 г. состоялось торжественное заседание президиума Верховного Совета СССР при участии руководителей законодательных и правительственных органов России и Украины, первого заместителя главы исполкома Крымского облсовета П. Лялина, а также глав исполкомов Симферопольского и Севастопольского горсоветов Н. Каткова и С. Сосницкого. Первым выступил глава президиума Верховного Совета РРФСР М. Тарасов. Указав на то, что Крым будто является естественным продолжением южных степей Украины, он сделал следующее заключение: “Из географических и экономических соображений передача Крымской области в состав братской Украинской республики целесообразна и отвечает общим интересам Советского государства”. Вслед за ним выступил глава президиума Верховного Совета УРСР Д. Коротченко, а потом — В. Куусинен, Ш. Рашидов, М. Шверник и другие члены президиума Верховного Совета СССР. Обсуждение подытожил глава законодательного органа К. Ворошилов. Появилось решение, оформленное соответствующим указом. В его тексте буквально повторялись аргументы постановления президиума Верховного Совета РРФСР. 26 апреля 1954 г. указ поступил на утверждение сессии Верховного Совета СССР. Последний принял закон из двух пунктов: утвердить указ от 19 февраля; внести соответствующие изменения в статью Конституции СССР.

“ЦАРСКИЙ ПОДАРОК”

Унаследованная от УНР территория УССР расширялась при советской власти в западном и сокращалась в восточном направлениях. На западе Кремль заботился о воссоединении с УССР западно-украинских земель в составе Польши, Румынии и Чехословакии, а на востоке отрывал от УССР и присоединял к Российской Федерации смежные территории, на которых, согласно переписи 1926 г., проживало более 2 млн. украинцев.

Правда, и на западе УССР потеряла во время окончательного определения польско-советской границы исконные украинские земли: Холмщину, Надсянье, Подляшье, Лемковщину. В 1940 г. она потеряла Приднестровье, когда образованная в ее составе Молдавская автономная республика стала союзной.

Разновекторность в формировании территории УССР продолжалась с марта 1918 г., когда большевики образовали вне границ советской Украины Республику Тавриду, и до 1954 г. передача Крыма из состава России в состав Украины нарушала эту закономерность. Чем можно объяснить аномалию?

И. Лисяк-Рудницкий в названной выше статье отмечал, что Кремль ничего не терял от передачи Крыма, так как вся Украина 300 лет подчинялась империи. Действительно, никто не мог предвидеть, что Крым когда-нибудь оторвется от России вместе с Украиной. Компартийно-советские вожди при решении украинско-российских территориальных вопросов всегда учитывали российские национальные интересы. Имея всю Украину в своем кармане, они не интересовались украинскими национальными интересами. Собственно, они не воспринимали саму категорию специфически украинских интересов. Такая специфика отождествлялась в политике Кремля с “украинским буржуазным национализмом”.

Указ президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1954 г. и закон Верховного Совета СССР от 26 апреля 1954 г. о передаче Крымской области Украине были вызваны экономическими и идеологическими причинами. Можно дискутировать, какие из них более важны. Но при всех условиях концепция “царского подарка” Никиты Хрущева своей любимой Украине переводит эту дискуссию в совершенно иную плоскость. Объективные причины, которыми руководствовалась государственная власть, следуют из дискуссии, на первый план выдвигается воля первого секретаря ЦК КПСС, распорядившегося сделать так, а не иначе.

Собственно, воли, проявленной коммунистическими вождями, вполне хватало, чтобы советский парламент принимал нужные им законодательные акты. Н. Хрущев доказывал неоднократно, что способен добиваться от компартийно-советского руководства согласия на осуществление реформ, которые считал целесообразными. Под давлением этого энергичного реформатора партийные съезды или пленумы ЦК КПСС высказывались даже за такие законодательные или уставные (для государственной партии) новеллы, которые существенно ущемляли интересы господствующей номенклатуры. Природа тоталитарного государства была таковой, что человек на вершине властной пирамиды мог навязать свою волю партии, государству, стране.

Однако в концепции “царского подарка” есть скрытый подтекст, благодаря чему она и родилась. Н. Хрущев не смог, в отличие от своего предшественника И. Сталина, безнаказанно игнорировать интересы номенклатуры, потому что не желал, да и не мог использовать массовые репрессии как метод государственного управления. Поэтому ближайшее окружение оказалось способно путем заговора устранить его от власти. Первого секретаря ЦК обвинили в волюнтаризме и упразднили те реформы, с которыми номенклатура не соглашалась. Почему бы не поставить под сомнение и передачу Крыма?

Первые очертания концепции “царского подарка” проявились уже во второй половине 50-х гг. Московская компартийно-советская номенклатура была недовольна тем, что Хрущев опирался, прежде всего, на украинские кадры и чуть ли не наполовину обновил состав президиума ЦК КПСС за счет людей, с которыми сработался за десятилетний период пребывания на должности первого секретаря ЦК КП(б)У. “Ревность” к Украине, попытки представить Хрущева как своего рода “агента влияния” Украины в Москве проявились уже тогда. Но такая неудовлетворенность имела сугубо клановую природу. Передача “всесоюзной здравницы” Украине не воспринималось московским господствующим кланом как территориальная потеря.

После 1991 г. передача Крыма Украине стала означать отпадение этой территории от России. Трактовка указа от 19 февраля и закона от 26 апреля 1954 г. как проявлений волюнтаризма Хрущева давала в этих условиях моральное право требовать возврата Крыма даже при очевидном для всех отсутствии правовых оснований.

В постсоветской российской историографии концепция “подарка” наиболее распространена, практически официальна, но не всеобща. Проанализируем, как описывалась передача Крыма Украине в коллективной монографии “Политическая история: Россия—СССР—Российская Федерация”, вышедшей в печать в Москве в 1996 г.: “В шуме начавшейся целинной кампании как-то не очень громко прозвучал опубликованный 27 февраля 1954 года недельной давности указ, утверждающий постановление президиума Верховного Совета РРФСР и УССР о передаче Крыма из российского подчинения в украинское — как своего рода “подарок” к 300-летнему юбилея “воссоединения” Украины с Россией”.

Привлекает внимание взятие в кавычки двух ключевых слов: подарок и воссоединение. Кавычки сигнализируют, что авторы отнеслись с иронией к содержанию, которое вкладывалось в оба понятия. Если кавычки в слове “воссоединение” означали явную отстраненность от советской идеологемы (впрочем, вполне понятную в год выхода этой монографии), то такие же кавычки в слове “подарок” указывали уже на отстраненность от идеологемы, закрепившейся в постсоветской России. Указ от 19 февраля 1954 г. не содержал в себе никаких увязок с юбилеем Переяславской рады, да и опубликован он был лишь через неделю после подписания, как справедливо отметили авторы этой монографии.

“Подарочная” концепция пережила критический для нее 1999 год, когда был введен в действие украинско-российский договор со взаимным признанием существующих государственных границ. В первом квартале 2004 г., когда праздновалось 350-летие Переяславской рады и 50-летие вхождения Крыма в состав Украины, эта концепция стала особенно популярной в российских средствах массовой информации.

Как реагировать на концепцию “царского подарка”? Ведь она поныне господствует в российских и некоторых украинских русскоязычных изданиях. Стоит подчеркнуть лишь то, что эта концепция расходится с реальностью. В 1954 г. Хрущев ничего не мог дарить от собственного имени. Он не был тогда тем Хрущевым, который отложился в нашей памяти.

Действительно, в 1954 г. Н. Хрущев был лишь одним из девяти членов президиума Центрального комитета КПСС, пришедшего к власти после смерти Сталина. Президиумом ЦК с 1952 до 1966 гг. назывался высший орган компартийно-советского руководства (политбюро). Десятого олигарха — Л. Берию, жаждущего незамедлительно стать вождем, опираясь на органы государственной безопасности, эта девятка уничтожила в 1953 г.

Будучи с сентября 1953 г. первым секретарем ЦК, Хрущев занимал в коллективном руководстве, где вопросы решались большинством голосов, довольно-таки весомую позицию. Однако не меньшим влиянием пользовался контролировавший правительство Г. Маленков, а входивших в девятку К. Ворошилова и В. Молотова подавляющее большинство советских людей воспринимало как вождей второго (после Сталина) эшелона со времен собственного детства. Каждый из них имел в 1954 г. 30-летний стаж пребывания в политбюро ЦК. Лишь с июля 1957 г., то есть после поражения так называемой “антипартийной группы”, когда с президиума ЦК были выведены пять противников первого секретаря и введены восемь его сторонников, Хрущева можно считать вождем в компартийно-советском понимании этого термина.

Отсутствие у Н. Хрущева статуса вождя до 1957 г. не мешало ему проявлять радикальные инициативы в различных сферах государственной деятельности. Собственно, инициативы в ликвидации ГУЛАГа и осуществлении активной социальной политики обеспечили ему победу над соперниками в президиуме ЦК. Передача Крыма Украине — это также его инициатива, поддержанная коллективным руководством в КПСС, существовавшим с 1953 по 1957 гг. Какие причины побуждали других членов президиума ЦК поддержать Хрущева?

В литературе постсоветского времени подчеркиваются экономические аспекты такого решения. Мы уже привыкли к ситуации, сложившейся в 1991 г., и потому переносим в советскую действительность современные реалии. Один из сторонников экономической концепции присоединения Крыма к Украине утверждал: “Даже находясь в составе РСФРР, Крымская область оставалась в экономическом пространстве Украины”. Что здесь верно, что неверно?

Верно то, что Крымом как объектом управления удобнее было руководить из Киева, а не из Москвы. В экономической жизни территория является объективным фактором. Научно обоснованное районирование, учитывающее этот фактор, способствует целесообразному размещению производительных сил и повышению эффективности производства.

Но неверно само представление об “экономическом пространстве”, когда речь заходит о компартийно-советской системе управления. Еще в годы первых пятилеток сложился так называемый единый народнохозяйственный комплекс с жестко централизованным управлением. Большие предприятия независимо от республики, в которой находились, подчинялись расположенным в Москве министерствам и ведомствам. В такой системе ведение хозяйства не мог существовать отдельное “экономическое пространство” Украины, Беларуси или России. Именно поэтому передача Крыма Украине была невозможной для России в 1921 г., когда на полуострове появилась территориальная автономия в составе Российской Федерации. В то время еще не существовало централизованного управления народным хозяйством.

В 1954 г. передача полуострова другой республике стала возможной. Крым переходил в подчинение Киеву так же относительно, как подчинялась киевскому субцентру власти вся Украина. Это можно проиллюстрировать на примере крымских научных учреждений. Когда АН УССР в 1954 г. поинтересовалась в президиуме АН СССР, какие учреждения переходят в ее распоряжение, то оказалось, что почти вся материальная база науки оставалась в ведении Москвы. Лишь в 1961 г. АН УССР получила Севастопольскую биологическую станцию, впоследствии преобразованную в Институт южных морей им. В. Ковалевского, а также Морской гидрофизический институт. Научные объекты мирового значения, в частности, Никитский ботанический сад и Крымская астрономическая обсерватория, оставались в распоряжении Москвы до 1991 г.

В полемическом пылу некоторые публицисты объясняли передачу Крыма Украине лишь жесткой экономической необходимостью. Тем самым отрицалось наличие идеологической составляющей в этом акте. Аргумент один: в документах о передаче не говорилось о 300-летии Переяславской рады, к которому якобы этот “подарок” был приурочен.

Да, упоминания не было. Но его отсутствие свидетельствовало, видимо, лишь о высокой квалификации руководителей советской пропаганды. Передавать полуостров другой республике “к юбилею” — в России такой шаг восприняли бы негативно. Партийные комитеты и без такой привязки использовали передачу Крыма в пропагандистских целях на все 100 процентов.

Известно, что Н. Хрущев обращался к Сталину с предложением отметить 290-летний юбилей Переяславской рады в 1944 г. Сталин согласился основать боевой орден Богдана Хмельницкого, но инициативу с “некруглым” юбилеем не поддержал. А после его смерти Хрущеву уже никто не мог помешать привлечь внимание к “воссоединению” двух народов в 1654 г. Тем более, что наступал 300-летний юбилей Переяславской рады.

Связанная с юбилеем пропагандистская кампания была развернута сразу после ареста Л. Берия. На июльском (1953 г.) пленуме ЦК КПСС, рассматривавшем дело Берия, выступил первый секретарь Львовского обкома партии С. Сердюк. В драматичном рассказе о том, как его преследовали “лубянский маршал” и его приспешники в Украине, Сердюк все-таки нашел место для следующего заявления: “Мы стоим на пороге исторического события — трехсотлетия воссоединения двух великих народов — русского и украинского”.

Стоит обратить внимание на то, как С. Сердюк позволил себе назвать украинский народ: великим! Позволил себе, потому что ему позволили. К тому же, эпитета “великий” в провозглашенной речи не было, его Сердюк вписал, когда редактировал стенограмму. Преемники Сталина понимали (и это подметил И. Лисяк-Рудницкий), что с прекращением массовых репрессий у них оставался лишь один способ удержания украинского народа в границах советской империи: убеждение в том, как ему хорошо “под звездой Советской власти”. С потерей террористического фактора, “железом и кровью” цементировавшего единство многонационального государства, во стократ возросла важность пропагандистского фактора.

Восточные мудрецы говорили: сколько бы раз ни повторяли слово “халва”, во рту не станет сладко. Поэтому Хрущев выдвинул идею передачи Крыма Украине и постарался обернуть целесообразную под экономическим углом зрения акцию в подслащенную пропагандистскую упаковку: старшая сестра передает младшей частицу своей территории.

300-летний юбилей Переяславской рады попадал на 18 января 1954 г. Но его празднование растянулось на полгода. Пиковые нагрузки этого пропагандистского мероприятия пришлись на 26 апреля 1954 г., когда Верховный Совет СССР принял закон о передаче Крымской области Украине.

КРЫМСКАЯ ПРОБЛЕМА В УКРАИНСКО-РОССИЙСКИХ ОТНОШЕНИЯХ

1 декабря 1991 года украинский народ на референдуме поддержал Акт провозглашения независимости Украины. Для российской правящей элиты результаты референдума оказались неожиданными. Пресс-секретарь президента РФ П. Вощанов заявил 3 декабря, что Россия оставляет за собой право поставить нерешенную, по ее мнению, проблему границ с республиками, провозгласившими независимость. Администрация президента РФ после запроса МИД Украины дезавуировала заявление. Но на следующий день по центральному телевидению выступил мэр Москвы Г. Попов, который не только поддержал выдвинутую территориальную проблему, но и конкретизировал ее. Под сомнение ставился суверенитет Украины относительно Крыма и Одесской области. Украинская сторона отреагировала чрезвычайно остро, и Б. Ельцин отправил в Киев делегацию во главе с вице-президентом В. Руцким, чтобы погасить конфликт.

Учитывая волеизъявление населения Крымской области, высказанное на референдуме, Верховный Совет УССР утвердил в феврале 1991 г. постановление о воссоздании Крымской АРСР. После августа 1991 г. она стала Автономной Республикой Крым (АРК).

Подавляющее большинство россиян восприняло то, что отпала Украина, с большой болью. Свою враждебность относительно украинской независимости российские политики-популисты часто демонстрировали лишь для того, чтобы поднять свой рейтинг. Тот же Руцкой в газете “Правда” выступил со статьей, в которой писал: “Историческое сознание россиян не позволит никому провести механическое совмещение границ России и Российской Федерации, отказавшись от того, что составляло славные страницы русской истории... Демаркация границ и только демаркация границ расставит точки над “і” и определит Россию как государство, а не нищего в пределах СНГ. И это будет сделано непременно ради славы России, как бы ни пытались политические лидеры национал-карьеризма вогнать ее в границы ХІІ в.”.

В мае 1992 г. Верховный Совет РФ сделал официальное заявление о том, что акты передачи Крымской области Украине не имеют юридической силы с момента их принятия. Уважая международные соглашения о нерушимости границ, которые сложились в Европе после Второй мировой войны, а также достигнутые при ликвидации СССР договоренности о превращении административных границ союзных республик в государственные, Б. Ельцин не поддержал территориальные претензии российских законодателей к Украине. Вместе с тем он перенес острие крымского вопроса на проблему Черноморского флота. Президент РФ не желал скорого ее решения, чтобы иметь повод для вмешательства в крымские дела на законных основаниях. Ведь существование военного флота объективно связано с береговой инфраструктурой.

На встречах в июне и в сентябре 1992 г. Л. Кравчук и Б. Ельцин достигли договоренности об установлении двойного контроля над Черноморским флотом на пятилетний период. Договоренность не решила проблемы, но уменьшила напряженность между двумя странами. Соответственно и крымские политики начали вести себя более сдержанно. В сентябре 1992 г. Верховная Рада АРК привела в соответствие с Конституцией Украины конфликтные статьи Конституции Крыма.

Российских законодателей продолжала беспокоить крымская проблема, хотя в Украине Крым не рассматривался как объект украинско-русских отношений. Съезд народных депутатов РФ в декабре 1992 г. поручил Верховной Раде рассмотреть вопрос о статусе Севастополя. Последняя в июле 1993 г. приняла популистское решение о предоставлении Севастополю статуса города Российской Федерации.

Президент РФ вынужден был дезавуировать решение своего законодательного органа. 20 июля 1993 г. в дело вмешался Совет Безопасности ООН, который квалифицировал это решение как юридически несостоятельное. Вынесение украинско-русских отношений на уровень ООН заставило российских политиков опомниться.

Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Украиной и Российской Федерацией, который должен учитывать факт распада СССР, прорабатывался много лет и с большими трудностями. Камнем преткновения в переговорах был пункт о взаимном признании существующих между двумя странами государственных границ. Только в апреле 1999 года договор был введен в действие. Это стабилизировало украинско-российские отношения. Российские политики и их сторонники в АРК уже не так рьяно разыгрывали крымскую карту.

Тем не менее, продолжаются все новые и новые попытки подвергнуть сомнению правовые аспекты принятого 19 февраля 1954 г. решения о передаче Крымской области Украине. Наиболее активно используется утверждение о том, что решение всех президиумов Верховных Советов — СССР, РСФСР и УССР являются сомнительными с точки зрения того, насколько они вообще были полномочны рассматривать эти вопросы.

В частности, в книге В. Федорова “Правовой статус Крыма. Правовой статус Севастополя” (М., 1999) указывалось на то, что Конституция РСФСР 1937 г. содержала исчерпывающий перечень полномочий президиума Верховного Совета, но в нем не упоминалось право решать вопрос территориальной целостности и изменения границ республики. Президиум Верховного Совета РСФСР был наделен правом осуществлять всенародный опрос (референдум), но не использовал его во время решения вопроса о передаче Крыма Украине. Опираясь на эту аргументацию, Федоров делал такой вывод: “Приведенные в документах, принятых органами государственной власти СССР, РСФСР и УССР, партийными органами основания для передачи Крымской области выглядят весьма расплывчато, а именно решение о передаче — недальновидным и безответственным”.

Патетическая фраза о недальновидности и безответственности лишена правовых оснований. Проведение референдума было конституционным правом Верховного Совета РСФСР, но не ее обязанностью. Ни одного референдума по любой тематике в Советском Союзе не проводили вплоть до 1990 г. Верховный Совет СССР и его президиум имели конституционные полномочия утверждать изменения границ между союзными республиками и даже образовывать новые союзные республики (например, Казахскую) или ликвидировать существующие (Карело-Финскую). В частности, на основании представлений президиумов Верховных Советов РСФСР и УССР он принял закон “О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР”.

Спекуляции вокруг правового статуса Севастополя продолжаются и до сих пор. Считается, что Севастополь “забыли” в 1954 г. передать Украине с соблюдением всех правовых процедур, а поэтому он остается в подчинении Российской Федерации. Эта аргументация основана на недоразумении, которое популистские российские деятели вполне осознано не желают признавать недоразумением. Дело в том, что к принятию Конституции СССР 1977 г. и конституций союзных республик 1978 г. города республиканского подчинения не рассматривались как самостоятельный субъект государственного строя и считались интегральной частью областей, на территории которых они находились. Соответственно в 1954 г. не возникало потребности осуществлять передачу Украине Севастополя отдельно от Крымской области.

В связи с возвратом крымских татар на историческую родину этническая карта Крыма опять начала меняться. Между переписями населения 1989 и 2001 гг. удельный вес русских сократился с 65,6 до 58,3 процента, а украинцев — с 26,7 до 24,3 процента. Вместо этого доля крымских татар возросла с 1,9 до 12 процентов. Украине приходится самостоятельно решать экономические проблемы, возникающие в связи с возвратом крымских татар из Узбекистана. (см. таблицу)

Крым потерял характерный для предыдущих эпох многонациональный характер. 95% его населения составляют представители трех национальных групп — русские, украинцы и крымские татары. Соотношение между ними будет меняться, но их преобладание над представителями других наций будет расти и далее.

После 1991 г. в Крыму, как и в Украине, возникло немало сложных проблем. В Автономной Республике Крым их особенно много и они особенно сложные. Однако при всех условиях эти проблемы должны решаться в Киеве и Симферополе. Есть только один Крым — украинский.

Станислав КУЛЬЧИЦКИЙ