Коммунисты ошибаются

Немногие государства могут похвастаться наличием в своем политикуме человека, к которому применимо такое определение. Зарабатывается оно многолетней деятельностью на благо своей страны, твердыми моральными принципами, которыми руководствуется человек в такой изначально грязной сфере деятельности, как политика.
Но нам, гражданам Украины, повезло! Есть в нашем политикуме человек, который не смущается, когда его так называют. Речь идет об Александре Александровиче Морозе (в просторечье — Сан Саныче), бессменном лидере Соцпартии Украины с момента ее основания в октябре 1991 г. Скажу сразу: о профессиональных качествах Сан Саныча как политика я самого высокого мнения! В искусстве политического маневра он настоящий гроссмейстер, умеющий добиться максимального для себя результата с минимумом фигур на доске. И политическому долголетию Александра Мороза можно только позавидовать.
Ведь председателем ВР (третий по значению и влиянию пост в государстве) он стал впервые в 1994 г., а последний раз покинул его в 2007-м. И это при том, что максимальный результат Мороза на президентских выборах составил 13,04% (в 94-м), а на парламентских возглавляемой им Соцпартии никогда не удавалось преодолеть 10%-ную планку по партийным спискам (лучший результат — 8,55% в 1998 г). По мажоритарным округам результаты были еще скромнее. В 1994 г., когда Мороз впервые возглавил ВР, у социалистов было всего 14 мест из 450, а в 2006-м — 33.
Однако, как говорил сэр Уинстон Черчилль: «Политики думают о будущих выборах, а государственные деятели — о будущих поколениях!» Иными словами — только тот может претендовать на звание государственного деятеля, кто видит конечной целью своей политической деятельности развитие, прогресс своего государства, благополучие своих сограждан, а не удовлетворение собственных амбиций, поиск личной выгоды. Очевидно, что только среди «государственных деятелей» можно искать претендентов на звание «совесть нации», хотя далеко не все государственные деятели могут называться совестью нации.
Можно ли Александра Мороза отнести к государственным деятелям? Или во всей его многолетней деятельности прослеживается лишь игра за собственный интерес, стремление к власти как к рычагу влияния на распределение «вкусных» должностей и финансовых потоков? Для ответа на этот вопрос необходимо окинуть взглядом всю трудовую биографию Сан Саныча.
В 1990 г. ничем не примечательный партийный функционер Александр Мороз, дослужившийся к сорока шести годам до должности заведующего аграрным отделом Киевского обкома КПСС, на первых альтернативных выборах был избран депутатом Верховного Совета УССР. В парламенте он возглавил т. н. группу «239», объединявшую представителей старой советской номенклатуры. Основной, так сказать, фабулой, первого года существования «демократического» парламента тогда еще советской Украины стала борьба между консервативной группой «239» и радикальными «демократами», требовавшими демонтажа социалистической системы и выхода Украины из состава СССР.
Однако во многом это была «игра на публику». На самом деле уже при первых проявлениях сепаратистских тенденций в СССР начала формироваться группировка «национал-коммунистов», увидевшая в происходящем немалые для себя выгоды. Как минимум они рассчитывали значительно увеличить степень свободы в отношениях с Москвой, как максимум — стать видными политиками крупного европейского государства, ведь это куда интереснее, чем быть провинциальными чиновниками, даже высокого ранга.
Руководителем Верховного Совета стал Леонид Кравчук, яркий представитель «национал-коммунистов». Не идя на открытый конфликт с Горбачевым, он тем не менее с самого начала повел уже «свою» политику, с одной стороны — не сильно воспринимая идущие от московского советского и партийного руководства рекомендации, с другой — активно сотрудничая с национально ориентированной «оппозицией». Уже с лета 1990 г. в украинском парламенте (безусловно, с ведома и согласия его председателя) началась разработка законов «под независимость».
Можно не сомневаться в том, что сохранявший контроль над группой «239» Кравчук и на роль непосредственного ее координатора поставил человека, полностью понимавшего и разделявшего основные его (Кравчука) цели и задачи. А после провала ГКЧП настал момент, которого Кравчук ждал. На созванной 24 августа экстренной сессии Верховного Совета «столкнулись» две позиции: радикалы требовали провозглашения независимости и запрета КПУ (по примеру России), консерваторы возражали. После непродолжительного спектакля был найден вполне ожидаемый «компромисс» — независимость объявили, но и от запрета КПУ воздержались. Это решение было принято два дня спустя, но носило формальный характер — все представители старой номенклатуры остались на своих местах. За декларацию о независимости группа «239» проголосовала единогласно, включая, естественно, и Александра Мороза.
А Мороз после наложения запрета на деятельность КПСС уже 26 октября 1991 г. созвал учредительный съезд Социалистической партии Украины, в которой многие увидели «наследницу» украинской Компартии. Трудно, однако, предположить, что всего за два месяца Александр Александрович резко «осознал свои ошибки», вспомнил об «убеждениях», которым вроде как служил всю предыдущую жизнь и решил посвятить себя их реализации в новых условиях, а вдобавок — за эти же два месяца разошелся с Кравчуком и провел необходимую для созыва учредительного съезда оргработу.
Дело, конечно, в другом. Очевидно, что левые идеи пользуются значительной поддержкой практически во всех странах. Новорожденная «элита» новорожденного государства отлично это понимала, как и то, что неизбежное падение уровня жизни при переходе к рынку вызовет значительный рост ностальгических настроений и возврат широких масс к левой идее. К тому же украинская специфика заключалась в том, что социалистическая идея прочно ассоциируется с пророссийской направленностью. В этом нет ничего удивительного: те, кто помнит и сожалеет о потере СССР, не разделяют в своем сознании его достижений в социальной сфере и патриотических чувств к былому единому государству. И это не нравилось и не нравится правителям Украины больше всего.
А если не можешь что-то предотвратить, следует попытаться это «что-то» возглавить. Искусственный в политических интригах Кравчук отлично это понимал и непосредственно поручил эту миссию Александру Морозу. По сути это была та же функция, которую Мороз выполнял в качестве координатора группы «239». Поскольку коммунистическая идеология в тот момент официально находилась под запретом, новая партия стала называться Социалистической. Понятно и то, что поддержка со стороны властей позволила столь оперативно провести учредительный съезд.
Однако те, кто действительно сохранил верность коммунистическим убеждениям, сумели добиться отмены запрета на деятельность Компартии и 19 июня 1993 г. провели восстановительный съезд КПУ. В Компартию ушли и многие члены Соцпартии. Следует сказать, что отпустил их Сан Саныч с легким сердцем. Совсем уж левое крыло в «своей» партии ему было не нужно, он понимал, что оно неизбежно станет доминирующим. Осознавал он и то, что отстаивание коммунистической идеи, несмотря на значительную электоральную поддержку, означает в обозримой перспективе постоянное пребывание в оппозиции. А хотелось быть во власти, поближе к «сладким коврижкам».
В результате Соцпартия быстро эволюционировала в сторону социал-демократии «европейской ориентации», естественно, с дежурными фразами о борьбе с крупным капиталом и защите русского языка. Нужно сказать, что появление «украинской» левой партии (без «пророссийской зашоренности») — голубая мечта украинских правых! Поэтому Мороз со своей Соцпартией пришелся вполне ко двору украинской власти. Хотя на выборах 1994 г., проходивших еще по мажоритарному принципу, Соцпартия получила всего 14 мест, руководителем нового парламента стал именно Александр Мороз. Вновь отдадим должное политическим талантам Сан Саныча. Он смог устроить почти всех!
Надо понимать, в кресле председателя ВР Александру Александровичу понравилось! Политическая независимость (в отличие от назначаемого президентом премьера), огромная власть и влияние и при этом практически никакой ответственности за конкретные результаты своей деятельности, особенно — экономические (если сравнивать с тем же премьером, членами Кабмина и даже президентом). Хотя президентские амбиции никогда не покидали Александра Мороза, в реальной политике он всегда предпочитал парламентскую деятельность, а вот работа в исполнительной власти его уже не привлекала.
Мороз пробыл председателем ВР II созыва всю каденцию и, сохраняя внешнюю оппозиционность к исполнительной власти, достаточно плодотворно взаимодействовал с президентом Кучмой. Рассчитывал Мороз на продолжение председательской карьеры и в следующем созыве (хотя никакого роста результатов на парламентских выборах 1998 г. Соцпартия не показала), а заодно и всерьез побороться за президентский пост на выборах 1999 года со столь удобной стартовой позиции. Естественно, Леонид Данилович решил, что двукратный спикер может стать слишком уж сильной и влиятельной фигурой, и предпринял необходимые с его точки зрения контрмеры.
С тех пор и затаил Сан Саныч жуткую обиду на Кучму. «Преступна любая власть, в которой меня нет», — в значительной мере именно Мороза можно считать «открывателем» этого принципа, вскоре творчески развитого «помаранчевыми». Именно Мороз согласился озвучить пресловутые «пленки Мельниченко». А ведь не мог не понимать опытный политик, кто и зачем организовал эту провокацию!
Характерно, что даже самые радикальные национал-патриоты не захотели брать на себя эту функцию и, извините за выражение, мараться о Мельниченко. А Александр Александрович даже нашел для него место в проходной части списка Соцпартии в 2002 г.!
Единственное, в чем Мороз полностью поддержал тогдашнюю власть, — это политреформа. Кардинальное усиление парламентской составляющей в балансе властей как нельзя более соответствовало его заветной мечте вернуться в спикерское кресло. Согласие «помаранчевых» на политреформу стало одним из главных условий его поддержки Ющенко во втором туре, а затем на Майдане. Трудно сказать, насколько помогла помощь «левого» Мороза (далеко не все сторонники социалистов последовали призыву голосовать за оголтелого националиста Ющенко, да и не на избирательных участках решалась судьба тех выборов), но цену за нее он сумел взять максимальную (снова отдадим должное его талантам). Кроме политреформы, Соцпартия получила три весьма престижных министерства — образования, сельского хозяйства и внутренних дел (напомним, тогдашний и нынешний министр Юрий Луценко — политический ученик Александра Мороза), а также такую «вкусную» организацию, как Госкомимущество.
Сам Мороз никаких должностей занимать не торопился, работа в исполнительной власти его не привлекала, он решил дождаться вожделенного кресла спикера в новом парламенте. Дальнейшее достаточно свежо в памяти. Сложные отношения между двумя главными «майданными» силами не позволили им выделить Сан Санычу должность председателя ВР, а предложенная компенсация в виде поста первого вице-премьера удовлетворить его никак не могла. И тогда, дабы получить желаемое, Мороз сделал поворот на 180 градусов! Небольшая (33 депутата) фракция социалистов оказалась обладателем воистину золотой акции!
Конечно, нет нужды говорить, что ставшее возможным благодаря Морозу формирование Антикризисной коалиции летом 2006 г. явилось благом для Украины. Но сейчас речь идет о мотивации самого Александра Александровича. И со всей определенностью приходится признать, что в тот момент «совестью нации» двигали исключительно соображения личной политической выгоды. Кто из основных претендентов на власть смог предложить ему наилучшие условия (а конкретно — кресло спикера), того он и поддержал. Политический курс формируемой коалиции в данной ситуации не играл для него никакой роли.
Но, увы (без всякой иронии), Антикризисная коалиция просуществовала недолго. И на досрочных выборах 2007 г. Соцпартия недобрала проходной балл. Впервые в истории независимой Украины Александр Мороз оказался вне стен парламента. Кульбиты Сан Саныча электорат не оценил — избиратели левых взглядов не забыли появления Мороза на Майдане, а «помаранчевые», понятно, не простили «зраду». Последующие два года лидер Соцпартии без особого успеха пытался напомнить о себе списавшему его со счетов украинскому политикуму и избирателям.
Повод говорить о нем появился лишь в связи с призывом Компартии ко всем левым силам объединить усилия в предстоящей избирательной кампании. Конечно, такой альянс крайне необходим, прежде всего для того, чтобы не допустить распыления голосов левого электората, и лидеры левых партий обязаны переступить через амбиции, через какие-то нюансы в личных отношениях ради общего дела.
Но, честно говоря, не могу понять, какое отношение к левым, кроме сугубо формального, имеет поддержавший Майдан Мороз и какую пользу он может принести единому левому движению?
Добавить голоса своих сторонников?
А остались ли они у него?! Да, два года назад социалисты получили 2,86% голосов — это немало. Но почти половину этой цифры дал Мариуполь благодаря присутствию в списке СПУ Владимира Бойко, председателя правления Мариупольского металлургического комбината им. Ильича. Сегодня Владимир Бойко от поддержки СПУ и Мороза отошел, также вышли из Соцпартии такие известные деятели, как Станислав Николаенко (имеющий определенный авторитет среди работников образования) и Александр Баранивский. Сама СПУ находится в состоянии полного развала, из нее выходят целыми организациями (особенно в образовательных учреждениях).
По поступающей к нам информации, во многих регионах штатные сотрудники партийного аппарата месяцами не получают зарплату и их заставляют задним числом подписывать заявления об увольнении (и это в левой партии, выступающей под лозунгами защиты прав трудящихся?!). Впрочем, финансовые трудности партии не мешают Александру Морозу находить спонсоров для издания своих стихотворных сборников.
Учтем и то, что два года назад немало людей, проголосовали за СПУ только для того, чтобы находящаяся в зоне риска Соцпартии попала в парламент и была сохранена Антикризисная коалиция. «Политграмотность» избирателей неуклонно растет, и люди понимают: дабы не потратить напрасно свой голос, отдавать его лучше силам, имеющим реальные шансы на успех, а не дарить заведомо непроходным политсилам, даже если их лидеры и программные установки особо симпатичны данному избирателю.
Поэтому можно смело сказать, что реальный вклад Александра Мороза в копилку единого левого кандидата будет ускользающе мал. Никаким «распылением голосов» левых его самостоятельное участие в президентских выборах не грозит. Никакими сегодняшними опросами его президентский рейтинг не обнаруживается! И шансов на «ренессанс» никаких! Слишком уж хорошо знают все «совесть нации». У многих левых избирателей альянс с Морозом может вызвать негативную реакцию. Выше мы говорили о том, что лидеры левых движений обязаны переступить через былые «недоразумения» в личных отношениях, но, честно говоря, я с пониманием отношусь к тому, что некоторые из них четко и однозначно заявили о том, что готовы объединять свои усилия со всеми левыми силами, включая Соцпартию, но без персоналии Александра Мороза.
Учитывая его репутацию, такая позиция мне представляется вполне здравой и обоснованной. Отмечу, что речь идет о политиках, обладающих сегодня куда более весомым рейтинговым потенциалом, чем Мороз. Как политик он не просто «едет с ярмарки», а, можно сказать, прибыл к «пункту назначения». Александр Мороз охотно откликнулся на призыв КПУ поддержать единого кандидата, «але при обов'язковій принциповій умові соціалістів: перед цим з КПУ підписується політична угода про єдиний «лівий блок» на місцевих та парламентських виборах» (http://spu.in.ua/ua/news/19461).
В своем фирменном стиле, как и во времена коалициады-2006, он то согласовывает с партнерами параметры соглашения, затем выдвигает новые требования, ссылаясь на мнение «товарищей по партии» и т. д. и т. п. — т. е. попросту набивает себе цену. Можно не сомневаться, что «тянуть резину», выдвигать все новые и новые претензии Мороз будет до 12 сентября, когда съезд СПУ «должен определиться» с кандидатом в президенты. За весьма сомнительную (по результативности) поддержку единого левого кандидата Мороз пытается получить максимум мест в списках КПУ на будущих местных и парламентских выборах.
Ну а зачем ему нужны проходные места в списках КПУ, догадаться несложно, если вспомнить, сколько представителей крупного бизнеса попало в большую политику через списки Соцпартии, когда они были «проходными» (Винский, Рудьковский...)
Но нужен ли такой союзник и такие будущие соратники по фракциям в парламенте и местных советах самим коммунистам? В каком бы соотношении ни распределись места в списках левого блока (а весь смысл игры Сан Саныча в том и заключается, чтобы максимально увеличить свою квоту), в глазах избирателей это будут списки КПУ, и за неизбежные кульбиты Мороза и «морозовцев» отвечать перед избирателями придется коммунистам!
Исходя из всего вышесказанного, мне представляется серьезной ошибкой руководства КПУ то, сколько времени и усилий они тратят на бесплодные переговоры с Морозом. Времени, которое уже необходимо использовать для пропаганды политической программы коммунистов (ведь пока нет коалиционного соглашения — нет и коалиционной программы единого кандидата!). Еще раз повторимся — единство левых сил крайне важно, если они хотят остановить победный марш олигархии, но не единство «любой ценой», тем более, что о «силе» в лице Александра Мороза можно говорить только с огромной натяжкой!
Впрочем, это дело самих коммунистов.
P.S. Когда номер готовился к печати.
Один из видных функционеров СПУ Ярослав Мендусь написал заявление о выходе из СПУ, а Николай Рудьковский 18 августа в Чернигове продавил на пленуме обкома выдвижение кандидатом в президенты... Сергея Тигипко. Лишь 12 августа политсовет СПУ проголосовал за Декларацию о единстве левых сил, а через неделю Рудьковский со своим верным партруководителем Чернигова грубо нарушает Устав партии. Как теперь СПУ будет реагировать на такие действия черниговских социалистов — не понятно. Уход Мендуся и выбрик Коли Рудьковского — это свидетельство полного краха политической карьеры Сан Саныча.

Сергей БУРЛАЧЕНКО