Шанс для очищения

Слишком большую “волну” это дело вызвало в украинском политикуме. В первую очередь потому, что показало: неприкосновенных в системе больше нет. Но пока, похоже, одна часть системы готова пожрать другую ради того, чтобы выглядеть чище и легитимнее в глазах своих избирателей. Любая из мотиваций дела Кучмы — от “раскулачивания” связанных с ним олигархов до “российского следа” и отсылки к борьбе за кремлевское кресло Медведева и Путина — может быть верной. Мало того, большинство из этих мотиваций дополняют друг друга и складываются в одну картину — зрелище показательного “обрубания хвостов”, висящих на всей украинской власти с 2000 года как своего рода “первородный грех”. Доселе казалось, что дело Гонгадзе негласно связало своей кровью всю элиту, даже непосредственно в нем не замешанную. Замкнутая корпорация, в которую стремительно превращается наш политический бомонд, вполне могла и очень хотела бы обойтись без вынесения сора из избы, как бы он не “свербел” в глазах общественности и Запада и не бросал тень коррупции и безнаказанности на все правительства и президентов вне зависимости от политической окраски.

Представители нынешней власти, не столь задействованные в подковерной борьбе десятилетней давности, решили уничтожить, отменить негласный консенсус внутри верхушки политбомонда. И начать все если не с чистого, то с действительно нового листа. Для этого они пошли против “старой” части элиты, взяв за основу самое резонансное дело в истории Украины. Легализовав “пленки Мельниченко”, они практически открыто намекнули на то, что компромат на большую часть представителей кучмовского времени теперь в их руках.

Если посмотреть на тот вариант постановления о возбуждении уголовного дела против Кучмы, который появился в СМИ, мы увидим, что там нет иных знаковых фигур, которых связывают с делом Гонгадзе. В первую очередь там нет спикера Владимира Литвина. Следовательно, с точки зрения правосудия вся история с убийством Гонгадзе развивалась по линии Кучма — Кравченко — Фере — Пукач, причем два фигуранта этой цепочки мертвы. Тем более сомнительна сама перспектива уголовного процесса. Адвокаты второго президента Украины сделают все, чтобы озвучить два положения. Первое — доказательства потенциальной виновности Кучмы получены незаконным путем, и второе — срок давности по этому делу уже истек. Вообще сам возможный процесс над Кучмой станет испытанием юридической системы Украины. В итоге суд может оказаться перед выбором между решением юридическим и политическим. Например, ответить на щекотливый вопрос: довлеет ли статус обвиняемого над сроком давности?

Если процесс завершится оправданием Кучмы или осуждением его условно, нынешнюю власть можно считать проигравшей. Обратной дороги нет. Но и любое иное решение без максимально объективного рассмотрения всех обстоятельств получения тех же “пленок Мельниченко” не может считаться юридически корректным. Следовательно, без привлечения к процессу новых фигур любой его исход нельзя рассматривать как справедливый.

Понимание очевидной конъюнктурности начавшегося действа неизбежно порождает иной вопрос: способна ли страна очиститься таким образом от “кучмизма”, от той системы, которую второй президент выстраивал десять лет и “детьми” которой является значительная часть нынешнего политбомонда, а “внуками” — по сути, вся действующая власть. Конечно же, возбуждение самого дела — шаг решительный и правильный. Но следующие шаги оказываются намного более сложными. Организация самого процесса, его ход, и характер вынесенного приговора — все эти этапы станут испытанием власти на объективность мотивов, на желание действительно разобраться с “главным делом страны”.

Нынешняя власть, которую все так же, если не больше, обвиняют в разгуле коррупции и “карманном правосудии”, может ответить на вопрос “а судьи кто?” лишь путем максимальной решительности в поиске и наказании всех причастных не только к персонально делу Гонгадзе, но и к иным преступлениям, следы которых зафиксированы на “пленках Мельниченко”.

Только так, и никак иначе. В противном случае говорить о каком-либо очищении, обновлении и смене мировоззрения правящей верхушки невозможно. Можно говорить лишь о “сбросе негативного балласта” и “обрубании концов”, о сиюминутных махинациях и частных мотивах — но не о глобальной тенденции и процессе становления власти на рельсы информационной открытости, избавления от коррупции и постоянного искушения применить насилие. В этом смысле вопрос, отправят ли Кучму за решетку, оказывается частным. Базовый вопрос — готова ли нынешняя власть не повторять ошибок его правления и не совершать десятки новых? Готова ли она возбуждать дела против мажоров и прокуроров, давящих людей на своих авто, готова ли она решительно пресекать рейдерство, готова ли она прекратить принятие сомнительных кодексов и наращивание безумного налогового бремени? Готова ли она прекратить манипуляцию свободой слова и перестать давить на СМИ, готовы ли нынешние власть имущие раскрыть карты насчет своей собственности — хотя бы той, которая является секретом Полишинеля? Иначе никакого “очищения” от негатива не произойдет.

Павел КОВАЛЕВ