Украина не вписалась в новую противоракетную архитектуру

Европейская система ПРО становится все более затратной и “американской”. При этом Украина, обладая в этой сфере мощностями по производству и разработке противоракетных технологий, придерживается устаревшей стратегии многовекторных политических торгов то с Вашингтоном, то с Брюсселем. Наша страна может очутиться в хвосте процесса реформирования этого сектора обороны, пока на официальном уровне не признает, что нельзя одновременно раздавать авансы относительно сотрудничества и европейским, и американским корпорациям.

Корпорация Boeing по заказу Минобороны США в начале сентября успешно завершила испытания последней модели авиационного лазерного оружия — размещенной на борту транспортного самолета тактической лазерной установки Advanced Tactical Laser ATL HEL (High Energy Laser). 4-тонный лазер ATL является тактическим дополнением своего стратегического предшественника, 72-тонного авиалазера системы противоракетной обороны Airborn Laser (ABL YAL-1A). Ее испытания начались еще в 1999 году и завершились осенью минувшего года. По данным европейской прессы, к лету 2009 года первая штатная авиагруппа системы YAL, состоящая из 72 истребителей, авиарадаров и самолетов-заправщиков, без особой рекламы была поставлена на боевое дежурство в “авиабазе подскока” Файрфорд в Великобритании.

После этих событий российские и европейские политики наперебой заговорили о вероятном изменении архитектуры американской противоракетной обороны. В отличие от традиционных наземных и морских средств ПРО, развертывание которых требует широкой договорной базы, авиалазеры несут минимум политических рисков. Размещение самолетов не требует, в частности, соблюдения множества “парламентских формальностей” со стороны принимающих государств — членов НАТО или партнеров блока. Авиагруппы в отличие от эскадренных соединений флота и наземных ракет могут быть размещены или свернуты в достаточно сжатые сроки, особенно в режиме транзита или учений. Этот фактор способен очень просто нивелировать любые ухищрения политической агентуры вероятного противника. Транзитная авиагруппа, например, может улететь быстрее, чем кто-то на земле успеет надуть воздушные шарики с девизом “Долой НАТО!”. И тут же вернуться, когда надувавшие шарики уйдут на праздничный ужин.

Калькуляция расходов

До нынешнего завершения испытаний тактического авиалазера специализированные европейские и российские издания соревновались между собой в скрупулезном подсчете затрат, которые понесли американские налогоплательщики из-за новых амбиций относительно лазерной ПРО. Стоимость одного самолета Boeing-747–400F c системой YAL-1A в этих подсчетах оценивалась в $1 млрд., цена авиагруппы с истребителями нового поколения и новыми радарами системы AVAX варьировалась в пределах от $1,7 млрд. до $2 млрд. в зависимости от выбора самолетов прикрытия. Уже сегодня ясно, что лазерная программа обошлась США в сумму от $2,7 млрд. до $3 млрд. Это несоизмеримо больше, чем затраты на традиционные противоракетные системы обороны.

Планируемые расходы на развертывание так называемого Третьего позиционного района ПРО США в Восточной Европе представляются более экономными — около $0,8 млрд., по предварительным планам. Эти затраты включают в себя инвестиции в развертывание летом 2009 года в Чехии стационарной РЛС предупреждения о ракетном нападении (СПРН), которая обошлась американскому госбюджету в сумму около $300 млн. В довесок к этой станции к 2011 году в Польше планируется расположить десять шахтных контейнерных пусковых установок противоракетной системы Ground Based Interceptor GBI. В отличие от эсминцев Aegis, которые уже успели купить Япония, Австралия, Тайвань и Канада, эта наземная система уничтожает цели не взрывом, а кинетическим ударом. Преимущественно этим обусловлена и более низкая цена: общая стоимость дюжины пусковых установок GBI и 200 ракет к ним составляет порядка $600 млн.

Учитывая успех последних испытаний тактического лазера, новое оружие YAL может стать альтернативой противоракетам, как сухопутным системам GBI, так и морской Aegis. Лазеры скорее всего могут быть размещены на аэродромах Польши, которая считается главным флангом третьего позиционного района ПРО США. Центральным является Украина, а южным — Балканские страны.

Техника и никакой политики

Для Восточной Европы, которая пытается сэкономить на системе GBI, перспектива применения традиционных средств ПРО может иметь трагические последствия. Управляемая боевая часть этих противоракет с устрашающим названием Exoatmospheric Kill Vehicle ЕКL (“заатомосферный убийца”) вообще не несет взрывчатки. Первая “сеточная” серия боеголовки ЕКL весом 64 кг была испытана еще в 1997 году. Дальность различных моделей ЕКL составляет от 200 до 1000 км, ближе работают уже ВВС и зенитные системы ПВО ПРО.

После дислокации системы на востоке Польши в такой радиус поражения противоракет попадают Белоруссия и Украина — это в случае, если цель стартует из РФ или Ирана; и Венгрия, и Румыния — если пуск непонятной или враждебной ракеты произойдет из мятежного южного Ирака или Сирии. Применение в воздушном пространстве каждой из этих стран боеголовок ЕКL, вне зависимости от модификации, обещает дать на выходе как минимум сотню мелких фрагментов с каждой пораженной цели. Весь этот хлам с высокой скоростью обрушится на их территорию, в худшем случае “искусственные метеориты” обещают просто вонзиться в головы местного населения.

Если такого рода “перехват с дождичком” будет произведен во время спланированного массированного либо разового превентивного удара — это одна, традиционная для всех войн, проблема. Другая проблема — если обычные средства ПРО, такие как GBI, сработают на цель, запущенную в результате ошибки либо аварии. А ими буквально пестрит статистика большинства авиационных и ракетных стрельб. В нашпигованных ракетными полигонами РФ и Белоруссии счет таким ошибкам, к примеру, идет на десятки. Украина, которая только декларирует возрождение своих ракетных войск и средств ПВО, от них далеко не ушла. За последние десять лет наша страна “отличилась” как минимум двумя официально признанными ошибочными ракетными пусками.

Новые реалии ПРО

По оптимистическому для новой администрации Белого дома сценарию вполне закономерным итогом разработки новых средств поражения ПРО может стать перенос сроков размещения GBI в Польше и Чехии. О таких перспективах “Нью-Йорк таймс” заявил источник из администрации Барака Обамы: “Шансы отказов от планов прежней администрации Джорджа Буша высоки”. Оборона США вряд ли что-то проиграет в случае, если какое-то время вместо старых противоракет 1997 года выпуска на польском плацдарме подежурят намного более современные авиационные лазеры.

Как следствие, власти РФ могут выполнить угрозы, неоднократно звучавшие в адрес Вашингтона и Варшавы, и разместить в Калининградской области 20 комплексов своих многоцелевых противоракет С-400 “Искандер”. Кроме воздушных, они могут покрывать и наземные цели, стало быть этот регион Европы погрузится в атмосферу гонки ракетных вооружений.

До недавнего времени Украина считалась одним из наиболее вероятных государств, которые могут войти в контур расширения границ Третьего позиционного района. Основной причиной для таких прогнозов был завидный промышленный потенциал в этой области: в Украине расположен один из крупнейших заводов — производителей РЛС ПВО запорожская “Искра”, головной завод-производитель стран бывшего СССР по РЛС ПРО “Днепрмашзавод” и ключевой институт-разработчик средств дальней радиолокации — Николаевский РТИ (бывший НИИДАР).
Пока что первым, как и положено по рангу, на стремительно меняющуюся вокруг Украины геополитическую обстановку отреагировал Президент. “Будапештский меморандум, предоставляющий гарантии безопасности взамен на безъядерный статус страны, нужно пересмотреть. Эти договоры, которые мы подписывали 15 лет назад, нужно менять на двусторонние договоры со странами-гарантами: США, РФ, Китаем, Францией и Великобританией. С Соединенными Штатами такой договор уже подписан”, — напомнил Виктор Ющенко о заключенной в январе этого года украинско-американской Хартии о стратегическом партнерстве и тут же добавил, что лучшей моделью все же видит вхождение страны в систему коллективной безопасности.

В итоге, с одной стороны, уже в самые ближайшие месяцы Украине придется как минимум четко ответить партнерам на вопрос, с какими именно силами (кроме просьб о продлении гарантий) она способна войти в эту самую систему коллективной обороны. И как максимум — дать взаимоприемлемую оценку новым реалиям и предложить варианты использования в них своего оборонного взноса. С другой — динамичные перемены противоракетного звена коллективной атлантической обороны свидетельствуют, что с одновременной приверженностью и к двусторонним, и к коллективным системам безопасности вписаться в нее будет уже попросту невозможно. Придется все-таки решить что-нибудь с пресловутой многовекторностью, которая то ли ушла из Украины в 2005 году, то ли ушла, чтобы опять вернуться.

Андрей СТАРОСТИН