“Я не думаю, что валютные войны стали реальностью”

Цены на нефть и золото могут обвалиться, а китайский юань станет более значимым, чем доллар, предупреждает Султан бен Насер Аль-Сувейди, управляющий Центральным банком Объединенных Арабских Эмиратов. Об изменениях мировой валютной системы он рассказал в интервью “Газете.Ru”.

— Как трансформировалась международная валютная система после кризиса 2008 года?

— Мировая валютная система начинает меняться. Я вижу доказательства этого процесса — значение национальной валюты зависит он влияния национальной экономики на глобальную систему.

В связи с этим, я считаю, что значение китайского юаня будет увеличиваться, а американского доллара — уменьшаться.

Это вопрос будущего и сигнал об изменении расстановки сил в глобальной экономике. Валюты других — менее крупных — стран также имеют возможность усилить позиции в международной системе. Но для этого требуется работа по улучшению инвестиционного климата на национальном уровне и созданию дополнительных финансовых инструментов, интересных как для международных, так и для отечественных инвесторов.

— Как вы оцениваете перспективы евро?

— Евро по-прежнему очень важен для мира. Это серьезная валюта, основная валюта в международном туристическом бизнесе, например. Но, конечно, — это уже не валюта №1 для инвестиций. Сейчас первый номер — это доллар.

— Инвестиции в золото сейчас интересны?

— Мы не поддерживаем государственные инвестиции в золото. Относимся к нему, как к сырьевому товару с нестабильной стоимостью. Котировки могут драматически измениться, в случае снижения спроса. Однажды это может случиться.

— Какими вы видите перспективы валют нефтедобывающих стран?

— Некоторые нефтедобывающие страны предпочитают привязывать курс национальной валюты к американскому доллару, в других работают рыночные механизмы курсообразования. Это разные подходы, но важно одно — чтобы курсовая политика в наибольшей степени отвечала интересам экономики.

— Кризис изменил региональную валютную стратегию?

— Для стран Персидского залива и Объединенных Арабских Эмиратов, в частности, кризис прошел без драматических последствий. Экономика ОАЭ продолжает развиваться. Эмираты интегрированы в мировую экономическую систему. Мы следим за движением капитала, инвестициями и динамикой внешней торговли, но не заметили существенного влияния кризиса. В том числе — на банковскую систему. Причина стабильности — это диверсификация торговых партнеров страны и географии инвестиций.

— Считаете ли вы справедливыми претензии развивающихся стран к валютной политике США? Америку обвиняют в искусственном занижении курса доллара и “валютных войнах”.

— Я не думаю, что валютные войны стали реальностью. Просто существуют страны с профицитом торгового баланса и страны с отрицательным балансом. Финансовые власти этих стран находятся в диалоге. В период обострения отношений язык этого диалога может оказаться менее дипломатичным, чем обычно. Но дефицит торгового баланса отдельных стран — это не следствие ошибок стран, имеющих профицит. Дефицитным странам нужно больше работать над решением этой проблемы.

— Вы верите, что дорогая нефть — это навсегда?

— Я думаю, что цены на нефть определяются реальными потребностями экономик. И я вижу, что макроэкономические условия в мире меняются. В частности, замедляется рост в развитых странах.

Я не ожидаю существенного роста нефтяных котировок. Вероятно, они пойдут вниз.

Цены на нефть — это результат баланса спроса и предложения на сырьевом рынке. В настоящее время в котировки заложен спрос и неуверенность инвесторов в будущем. Поэтому сейчас центробанки работают с учетом высоких цен на нефть. Мы не можем контролировать мир, соответственно, не можем контролировать нефть. И не сможем в будущем. Пока рост котировок обеспечивает определенные выгоды для экспортеров, в том числе, для России.

— Нефтяные экспортеры имеют реальный шанс на диверсификацию экономики?

— ОАЭ, например, уже достаточно диверсифицировали экономическую систему. Сейчас около 70% валового внутреннего продукта обеспечивают сектора экономики, не связанные с нефтегазовым сектором. И 30% — это нефть и газ. Программа экономической диверсификации в ОАЭ началась много лет назад. И, я считаю, что ее результаты можно считать позитивными. Они намного лучше результатов ряда других стран-экспортеров сырья.

— Возможен ли постепенный отказ от доллара в системе двусторонних расчетов. Вы готовы перейти на рублевые расчеты с российскими партнерами?

— Есть очевидный факт — стоимость нефти рассчитывается в долларах. Это валюта международной торговли. В настоящее время номинировать нефть в других валютах невозможно.

— Москва претендует на статус нового финансового центра. Это обоснованная заявка?

— Статус финансового центра — это функция от масштаба экономики и политической воли к созданию современной финансовой инфраструктуры. Качество финансового центра обеспечивают иностранные инвестиции и резервный статус национальной валюты. Я уверен, что мы увидим новые центры, приближающиеся по масштабам к Лондону и Нью-Йорку.

Родился в Абу-Даби в 1953 году. Получил степень бакалавра в области делового администрирования и финансов, и в 1978 году начал свою карьеру в фонде “Abu Dhabi Investment Authority” (ADIA) в Управлении финансов и администрирования.

В 1982 году г-н Аль-Сувейди перешел в компанию “Abu Dhabi Investment Company” (ADIC), где он занимал должность Генерального менеджера компании.

В начале 1984 года г-н Аль-Сувейди выдвинул свою кандидатуру на должность Генерального менеджера Международного банка в Персидском заливе (Бахрейн), и его поддержали 7 стран-акционеров. В конце 1985 года занял должность Управляющего директора и Председателя правления банка “Abu Dhabi Commercial Bank”.

С 18 декабря 1991 года — глава Центрального банка Объединенных Арабских Эмиратов.

Екатерина ГЕРАЩЕНКО