Друг номер один

Политические лидеры вбивают в головы наций откровенно идиотские конструкции, которые зачастую определяют мировоззрение некритически относящихся к словам людей.

В России посчитали, что Митт Ромни, самый умеренный из республиканских кандидатов в президенты, в одном из интервью назвал нашу страну геополитическим “врагом номер один” для США. Реакция на эту откровенную лесть (поскольку налицо явное преувеличение) в адрес российской власти, усердно насаждающей в стране милитаристское имперское сознание, упорно пытающейся убедить нацию, что мы опять дико крутые и реально влияем на мировые дела, оказалась истерической. Дослужившийся до главы думского комитета по международной политике журналист Алексей Пушков даже произнес словосочетание “американский гегемонизм”, которое я последний раз слышал в программе “Время” лет тридцать назад. Действующий президент Дмитрий Медведев почувствовал в этих словах “запах Голливуда” и вкус 70-х годов прошлого века, когда, кстати говоря, “холодная война” уже шла на спад. Между тем даже сам Медведев, не говоря уже о Путине и российских политиках калибром помельче, постоянно произносят в адрес Америки и Запада слова куда более агрессивные, чем спич мистера Ромни. И тоже вполне напоминающие по духу советские доперестроечные времена.

Представим себе, что Ромни вдруг назвал бы Россию “другом номер один” для Америки. Едва ли в России в это поверили —
сразу начали бы кричать о лживом цинизме американских империалистов.

Кстати, в том самом скандальном интервью Ромни, отвечая на уточняющие вопросы ведущего, тут же признал, что ядерные программы Ирана и КНДР куда более опасны для мира, чем Россия. Однако, сказал он, когда США обращаются в ООН, чтобы остановить эти страны, взявшие опасный для мира курс, то всегда у этих “худших игроков мира” находится защитник. И этот защитник — Россия, на сторону которой часто встает Китай. Разве это не правда? Привычка России до последнего защищать в ООН и вести на государственном уровне порой откровенно криминальный бизнес с наиболее одиозными режимами — увы, данность.

Но здесь речь не о нашей дивной внешней политике, лишающей нас хотя бы одного приличного союзника в мире. Проблема именно в языке политиков. “Страны-враги”, как и “дружба народов”, — это вообще такие мифологические конструкции, которые обозначают несуществующее. Народы, конечно, еще могут враждовать (к российскому и американскому народам это, кстати, ни в коей мере не относится, наши страны никогда не воевали друг против друга, и в обозримом будущем такой войны явно не предвидится). При этом народы вряд ли могут быть друзьями — дружат отдельные люди. И страна не может быть врагом другой страны — врагами являются политические режимы конкретных стран.

В реальности в межгосударственных отношениях мы имеем дело с конкуренцией и партнерством, а не с дружбой и враждой. Дружба и вражда — это удел людей, а не обществ и государств.

У России с Японией нет мирного договора. Периодически политики двух стран обмениваются весьма резкими заявлениями относительно Курильских островов. Но разве страны Россия и Япония враги? Или российский народ враждует с японским? То же самое и с друзьями. Едва ли самые матерые русские империалисты считают своими друзьями всех венесуэльцев или абхазов, хотя формально Россия с Венесуэлой и Абхазией прямо-таки ближайшие союзники. Наши империалисты даже не могут отличить представителей одного кавказского народа от другого внутри своей страны, что уж там говорить о зарубежных “друзьях”.

Смена языка политики, как и постепенное смещение акцентов в развитии мира с конкуренции на сотрудничество, — важнейшая вещь для самосохранения человечества. Конечно, народные массы любят “соленое словцо”, и политикам, особенно в разгар предвыборных кампаний, хочется показать свою брутальность. Но попытки списывать такие перехлесты на выборы или на необходимость понравиться внутри страны безосновательны.

Язык политики должен стать точным, честным и неагрессивным. Это не значит, что зло нельзя именовать злом. Просто политика такая профессия, где надо особенно тщательно подбирать выражения.

Пусть друзья и враги остаются у нас в частной жизни, а в политике государствам желательно говорить исключительно о партнерах по общему делу развития и сохранения человеческого рода. Разумеется, среди этих партнеров есть более и менее приятные, договороспособные и недоговороспособные. Но только на базе неагрессивной риторики можно выработать хотя бы что-то, напоминающее так называемые общечеловеческие ценности. В конце концов, если люди доведут дело до ядерной войны или глобальной экологической катастрофы, погибнут все — и “хорошие”, и “плохие”.

Семён НОВОПРУДСКИЙ