Физиологические последствия токсификации нашей жизни

Экологическая катастрофа во Флориде

В марте 1983 г. нам с женой удалось побывать в Университете Флориды в Гайнесвилле. Недалеко от университетского городка, где мы жили, было озеро, в котором обитали небольшие аллигаторы. Озеро Апопка (Lake Apopka), четвертое по величине среди множества озер Флориды, с недавнего времени стало зоной важных экологических исследований. В 1980 г. расположенный неподалеку резервуар отходов большой химкомпании, производившей пестициды, переполнился, и в озеро попал концентрированный раствор пестицидов, в основном ДДТ и дикофола.

Водоем, и до этого загрязненный смывами с ферм и от завода по переработке городских отходов, оказался самым отравленным в штате. Большинство аллигаторов и 90% всей фауны погибли в течение двух лет. Но именно эта экокатастрофа стала началом исследовательского проекта по сравнению флоры и фауны Апопки с другими озерами Флориды, которые были меньше загрязнены или загрязнялись другими веществами.

Во Флориде больше десяти тысяч озер, и почти во всех водятся аллигаторы. Поэтому штат — главный центр США, где сосредоточено производство изделий из крокодиловой кожи. Вскоре специалисты кафедры зоологии Университета Флориды обнаружили, что самки аллигаторов в Апопке откладывают значительно меньше яиц, чем в более чистых озерах. При этом у новорожденных рептилий-самцов размеры пенисов были на 25—27% меньше. А поскольку производные ДДТ на 70% замедляют синтез андрогенных гормонов, тестостерона и дегидротестостерона, это как раз и задерживало рост и развитие мужских половых органов. Продукты распада ДДТ накапливались в жировой ткани животных. Открытия зоологов Флориды широко освещались в прессе.

Подробные научные результаты были опубликованы лишь в 1996 г. Применение ДДТ в США было запрещено еще в 1972-м. Однако этот инсектицид продолжали производить на экспорт. В большинстве азиатских и африканских стран он применяется и сейчас, особенно на хлопковых плантациях и для борьбы с малярийным комаром. В Индии ДДТ загрязняет даже артезианские грунтовые воды. Он очень медленно распадается в окружающей среде, от него страдают уже и пингвины в Антарктике.

Почему снижается концентрация сперматозоидов?

В сентябре 1992 г. British Medical Journal опубликовал обзор исследований, который показывал, что с 1938-го до 1988 г. концентрация сперматозоидов в человеческой сперме, в основном в странах Европы и в США, снизилась на 40%. При этом уменьшился и средний объем спермы в эякуляте — с 3,4 до 2,75 мл. Такие данные основывались на изучении 14947 мужчин (в среднем 30-летних), которые сдавали сперму в клиниках фертильности для искусственного оплодотворения. В таких случаях все показатели здоровья добровольных доноров спермы тщательно проверяются.

Авторы обзора предположили, что “изменения наиболее вероятно связаны с факторами внешней среды”. Все это стимулировало проверочные исследования в разных странах. В Шотландии сравнили качество спермы мужчин, родившихся до 1959 г., в 1960—1964 и в 1970—1974 гг. У представителей последней группы концентрация и подвижность сперматозоидов оказались ниже на 20%, хотя ее участники были моложе. Исследования, проведенные в 2008 г. в Перу, отчетливо связали снижение качества спермы у перуанских крестьян с органофосфатными пестицидами. В США проверка качества спермы недавно проводилась в разных штатах.

Наихудшие показатели были в сельскохозяйственных районах, особенно в Миссури, где использование пестицидов было наиболее высоким. Гербициды алахлор и атразин, а также инсектицид диазинон оказались наиболее спермотоксичными.

Поскольку исследования привлекли внимание широкой общественности, в них стали включать не только пестициды, но и природные вещества и пищевые продукты. Одним из важнейших открытий оказалось то, что продукты, изготовленные из сои, — от тофу и соевого молока до соевых бифштексов для вегетарианцев — также влияли на качество спермы.

В сое содержится много фитоэстрогенов, которые имитируют действие эстрогена, женского полового гормона. Потребление большого количества соевых продуктов ведет к значительному снижению концентрации сперматозоидов в сперме, но в то же время облегчает протекание менопаузы у женщин и снижает у них частоту остеопороза.

В последние годы в США значительно увеличилось число аномалий половых органов у новорожденных мальчиков. У одного процента новорожденных мочевой канал выходит не в головку пениса, а у его основания. Обнаружены более ста продуктов, отнесенных к категории “эндокринных нарушителей”. Они мимикрируют или тормозят действие тироксина, эстрогена, тестостерона и др. гормонов.

К этой же группе веществ относятся загрязнители воздуха, например диоксин и бисфенол, выбрасываемые в воздух при сжигании пластмассовых отходов. Попытки контролировать наличие таких веществ в среде законодательными актами предпринимались много раз. Однако по данным Американского агентства по защите внешней среды (EPA), в настоящее время в коммерческом обороте в США находится 87000 химических веществ. Контроль за их воздействием на физиологию человека — за пределами возможностей медицинских учреждений.

Появление алкалоидов в истории биосферы

В течение первых трех миллиардов лет существования жизни на планете органических токсинов в природе не было. Эволюция жизни в этот период происходила в водной среде, и отработанные продукты обмена, например аммиак, фильтровались через жабры рыб и быстро поглощались одноклеточными водорослями. Токсины начали появляться лишь после выхода растений на сушу в палеозойскую эру.

Первыми наземными животными были насекомые, личинки которых питались в основном листьями растений. Токсические вещества растений, называемые сейчас алкалоидами, появились в процессе эволюции растений исключительно с целью защиты их вегетативных органов от личинок — гусениц насекомых. Бактерий и грибков в наземных биоценозах в тот период было очень мало. Они стали появляться вследствие высыхания болот и формирования почвы.

Почти все дикорастущие растения содержат те или иные токсины, защищающие их не только от личинок насекомых, но и от других животных. Эволюционная стратегия растений не требует, чтобы токсины были летальными. Насекомые и животные играют для растений и положительную роль, обеспечивая, например, перекрестное опыление и выделяя углекислый газ, утилизируемый при фотосинтезе. Алкалоиды растений делают вегетативные органы растений малопривлекательными или трудными для поедания. Это обеспечивается веществами с горьким или кислым вкусом, раздражающим слизистые оболочки, неприятным запахом или психотропным и наркотическим действием. В течение миллионов лет в растениях появились десятки тысяч различных алкалоидов.

Этот процесс идет постоянно, так как и личинки насекомых приспосабливаются к растительным ядам. Термин “алкалоид” не является химическим. Он произошел от слова alkali, что значит щелочной. Химическая идентификация алкалоидов началась лишь около 200 лет назад после выделения в чистом виде морфия. Названия алкалоидов были обычно производными от названий содержащих их растений.

Применение растительных экстрактов с алкалоидами началось в медицине тысячи лет назад. Принципиальной была проблема дозировок. Малые дозы обладали лечебным или стимулирующим действием. Большие дозы могли быть наркотическими или токсичными.

Растительные антисептики

В эволюции живого мира появление веществ защиты растений от насекомых опередило защиту наземной флоры от бактерий на много миллионов лет. В первичных болотах уже квакали гигантские лягушки и росли деревья высотой до 30 м, но бактериальная микрофлора, способная расщеплять целлюлозу и лигнин стволов деревьев, еще не появилась. Поэтому падающие стволы деревьев не разлагались бактериями, как сейчас во влажных тропических лесах, а медленно карбонизировались, образуя угольные пласты.

Этот период, продолжавшийся около 100 млн. лет, оставил современным людям триллионы тонн антрацитов, состоящих почти из чистого углерода, часто с отпечатками породивших их растений. Бурые угли появились позднее, когда активность бактерий уже была высокой. Алкалоиды растений не могли служить защитой и от бактерий, которые не имеют органов чувств и физиологических систем.

Для защиты от бактерий и позднее появившихся вирусов были необходимы биохимические токсины с летальным действием. Такие растительные антибактериальные вещества выработались в первую очередь для защиты наиболее простых почвенных растений. Их начали изучать лишь в ХХ в. Наиболее известными среди них стали пенициллин, образуемый плесневыми грибками, и стрептомицин, продуцируемый почвенными актиномицетами. У наземных растений защитой от растений стали не только токсины, но и реактивный кислород.

Антибактериальным действием обладают также смолы и некоторые эфирные масла. Растительные антисептики стали более радикальными лекарствами, чем алкалоиды. Их использовали в медицине в основном для лечения инфекционных бактериальных заболеваний. Они получили название антибиотиков.

В Советском Союзе в 1928 г. профессор Борис Токин предложил для растительных антисептиков более точный термин — “фитонциды”. Обширные исследования по выделению фитонцидов из разных растений провел в 1946—1950 гг. в биохимической лаборатории Никитского ботанического сада профессор Николай Иванович Нилов, мой первый учитель в области прикладной биохимии. Мое знакомство с этими веществами началось в 1948 г. В то время результаты исследований по фитонцидам засекречивались.

От природных к синтетическим

Первым синтетическим лекарством стал аспирин, введенный в медпрактику в Германии в 1907 г. Затем появились сульфаниламидные препараты, стрептоцид, сульфадимезин, успешно применявшиеся для лечения воспаления легких. Как обезболивающие стали популярными пирамидон, фенацетин и анальгин.

Более интенсивный процесс вытеснения природных лекарственных веществ синтетическими начался в 1948—1949 гг. на базе сохранившейся после Второй мировой войны мощной химической промышленности. Многие химпредприятия реконструировали в фармацевтические. Первоначально фармпромышленность стала налаживать органический синтез уже известных природных лекарств, пенициллина, тетрациклина, резерпина и др. Вскоре начали появляться и их модификации.

Создание синтетических аналогов природных лекарств имело большие коммерческие преимущества. Природные соединения, даже очищенные от примесей, нельзя было патентовать для эксклюзивных продаж. Синтетические лекарства патентовались на длительные сроки и продавались по высоким ценам, обеспечивая фармпредприятиям большие прибыли. Быстро развилась мощная реклама новых медикаментов, многие из которых предлагались не для лечения болезней, а для их предупреждения. Появилось множество препаратов для постоянного применения.

К началу XXI в. номенклатура синтетических лекарственных средств исчислялась тысячами названий, и спектр их действия был очень широк. Отстающие ученики в школах стали получать таблетки для улучшения памяти и внимания. Студентам предлагали стимуляторы мозговой деятельности на время экзаменов. Очень активным детям давали транквилизаторы. Знаменитый аспирин рекомендовали принимать всем ежедневно как профилактику от инсультов. (Недавно от этого отказались, так как аспирин поражает слизистую желудка).

Широкий спектр синтетических антибиотиков и гормонов начали использовать в животноводстве, птицеводстве и даже в рыбоводстве также для профилактики заболеваний. Особенно популярными стали стимуляторы типа виагры.

В 2007 г. в ЕС и в США финансовый оборот фармкомпаний превысил оборот продовольственных корпораций. Журнал Fortune опубликовал в июле 2009 г. сведения о суммах продаж и прибылях 500 крупнейших мировых корпораций в 2008 г.

В России максимальный оборот был у “Газпрома” — 141 млрд. долл. Но лишь 29 млрд. (16%) этой суммы составляла прибыль. Крупнейшая американская фармкомпания Johnson & Johnson продала лекарств на $64 млрд. долл., из которых прибыль составила 13 млрд., или 22,4%. Самая высокая прибыль в 2008 г. была у швейцарской Novaritis — 31,4% от общей продажи лекарств на $41 млрд. долл. Фирма сейчас продает патентованный препарат против свиного гриппа. Общий финансовый оборот основных 20 западных фармкомпаний приближался к триллиону долларов, и экономический кризис не повлиял на их прибыли.

Лекарства в пищевой промышленности

В очень многих привычных пищевых продуктах присутствуют алкалоиды. В период зарождения земледелия люди вводили в культуру путем отбора такие растения (пшеница, рожь, просо, соя, кукуруза, гречиха, соя, горох и другие), которые не содержали алкалоидов и становились основными источниками калорий. Однако для приправ к основным продовольственным культурам таких ограничений не было. В небольших дозах растительные алкалоиды в составе чеснока, лука, перца улучшали вкус пищи и могли быть консервантами. Алкалоид кофеин в составе чая или кофе был стимулятором. Но значительное число растительных алкалоидов были токсичными в больших дозах или имели наркотическое действие. Немалое их число применялось в медицине как лекарства (акрихин, атропин, белладонна, валерьяна, кодеин, стрихнин, эфедрин и сотни других).

До 1994 г. употребление этих соединений в чистом виде подчинялось общему законодательству о применении лекарственных препаратов.

В России их продажа контролировалась министерством здравоохранения, в США — федеральной администрацией по продовольствию и лекарствам (FDA). Использование этих лекарств как рецептурных требовало клинических испытаний. Однако широкая и достаточно быстрая замена природных алкалоидов и антибиотиков синтетическими оставила множество мелких производителей природных лекарств и лечебных трав без рынков сбыта.

Еще недавно крупные фармфирмы были конгломератными. Растительное сырье собиралось тысячами мелких фирм во множестве стран, продававших его после первичной переработки крупным высокомеханизированным заводам, где уже готовились и расфасовывались миллионы капсул, таблеток или растворов. Переход на синтетические лекарства оставил без работы тысячи мелких компаний.

После многолетнего лоббирования конгресс США в 1994 г. отменил медицинский контроль за производством и потреблением всех природных веществ, посчитав, что они не могут быть вредными для здоровья.

Вскоре (1997 г.) аналогичное решение было принято и в России. В США в категорию веществ для свободной продажи вошли: витамины, минеральные элементы, аминокислоты, растительные гормоны, травы и другие ботанические продукты (кроме табака) и их комбинации. Разрешалось производить и продавать эти вещества в форме капсул, таблеток, порошков и жидкостей.

Быстро возникла по существу новая отрасль промышленности — биодобавки к диете, промежуточная между пищевой и фармацевтической. В дополнение к аптекам появилась и сеть “магазинов здоровья”.

Эфедрин

Эфедрин — это алкалоид, выделяемый из различных видов растений рода Ephedra, экстракты которых применялись в китайской медицине в течение тысячелетий. В прошлом веке был освоен химический синтез эфедрина. Химически эфедрин близок к гормону адреналину, и именно этим объясняется его действие как стимулятора нервной системы. Он возбуждает адренореактивные системы, вызывает сужение кровеносных сосудов, расширение бронхов и повышает уровень глюкозы в крови. Эфедрин в медицинской практике был рецептурным лекарством. Его прописывали больным при бронхиальной астме, коклюше и даже при сильном насморке.

Акт конгресса США переводил эфедрин в разряд добавок к диете (BAD). Вскоре на американском рынке появились “энергетические напитки”, содержащие эфедрин. Их рекламировали как средство для похудения. Они стали популярны и среди спортсменов, повышая их выносливость за счет более интенсивного энергетического обмена. К 2000 г. более 12 млн. американцев принимали капсулы с эфедрином или пили энергетические эфедриновые напитки. Продажи достигли $2 млрд. в год.

Одновременно появлялись сведения о вредном побочном действии эфедрина, были известны случаи с летальным исходом. После внезапной смерти двух молодых спортсменов на соревнованиях, связанной с повышенным содержанием эфедрина в крови, начались более серьезные тесты. Олимпийский комитет запретил эфедрин для спортсменов. Вскоре решением FDA от 30 декабря 2003 г. его изъяли из свободной продажи: “эфедрин оказывает отрицательное действие на здоровье, увеличивая вероятность инфарктов и инсультов”. Но остановить производство было трудно. Продажи эфедриновых капсул и напитков перешли в интернет.

Кава-кава

Стимулирующий и опьяняющий напиток кава-кава, получаемый из корней растения Piper methysticum, в течение столетий был широко распространен на островах Океании в основном как церемониальный, употреблявшийся довольно редко. В последующем оказалось, что в состав кава-кава входят несколько алкалоидов психотропного действия, которые вызывают расслабление мышц, обладают болеутоляющим и даже снотворным действием. Это обеспечивалось алкалоидом, обозначенным, как каваин или иногда кавалактон. Напитки кава-кава стали популярны не только в США, но и в Европе, и до 1998 г. не отмечалось никаких побочных вредных эффектов. Но именно рост популярности кава-кава, при котором только в Германии продавалось в месяц более 15 млн. доз, привел к открытию его токсичности для печени.

В августе 2004 г. продажа напитков кава-кава была запрещена в Великобритании. Вскоре продажи его прекратились в Германии, Франции и Голландии. В США FDA также признало токсичность напитков для печени. Однако вместо общего запрета агентство издало рекомендации, ограничивающие дозировки. Так же поступили и в Австралии. Дискуссии и исследования по этой проблеме продолжались и в 2009 г.

Аналогичные случаи вредных для здоровья последствий отмены контроля за применением алкалоидов можно было бы продолжить. Сильнейший природный яд ботулин — особый белок, который быстро убивает нервные рецепторы. Его, однако, свободно используют в косметических кабинетах, убивая нервные окончания мышц на лице ради борьбы с морщинами. Как и все яды, детоксификация ботулина происходит в печени. Свободная продажа растительных алкалоидов и токсинов — это по существу перенос их клинических испытаний на все население той или иной страны.

Токсикация сельского хозяйства

До 1940 г. под химизацией сельского хозяйства подразумевалось лишь применение химических удобрений — азотных, фосфорных и калийных. Синтетических токсичных пестицидов в практике земледелия еще не было.

Первый очень эффективный инсектицид ДДТ применялся в 1939—1945 гг., во время Второй мировой войны в основном для дезинфекции одежды и помещений, госпиталей, казарм, общежитий или блиндажей. Но одним из неизбежных последствий войны было сокращение во всех воевавших странах прежде всего сельского населения.

В то же время численность городского населения нередко увеличивалась. Промышленность и разрушенные города восстанавливались быстрее, чем сельское хозяйство. Соответственно быстро росла потребность в увеличении производительности полей. Карточные системы распределения продовольствия были отменены.

В этих условиях традиционный фермерский труд не мог обеспечить продуктами растущие города. Защита растений путем обычной прополки или дополнительных культиваций и севооборотов была слишком трудоемкой. В период войны поля заросли, и вредители культур размножились. Появившаяся возможность уничтожать сорняки гербицидами, а насекомых инсектицидами казалась крайне привлекательной.

Об опасности этих ядов для здоровья почти никто не думал. После жестокой войны, во время которой десятки миллионов людей уничтожались всеми средствами, возможность вреда от пестицидов казалась ничтожной. Охраны труда при их применении почти не было. Опрыскивания в большинстве случаев производились сельхозавиацией, и облако пестицидного аэрозоля могло относить ветром и в населенные места. Забота о здоровье возникла лишь у следующего поколения людей, не знавших ужасов войны.

Но за 20—25 лет, когда новое поколение сменило старое, то есть к 1970 г., производство пестицидов выросло почти в сто раз и достигло 3 млн. т. Одновременно с этим продолжалось снижение пропорции сельского населения. Сельскохозяйственный труд был менее престижным, и молодежь стремилась к образованию. В США активное фермерское население уменьшилось с 7 млн. в 1960 г. до 3,3 млн. в 1984-м и до 2,2 млн. к 2006 г. В Великобритании за этот же период число активных фермеров снизилось с 1,5 млн. до 384 тыс. В СССР также шли процессы активной урбанизации, несмотря на административные меры, создававшие препятствия для свободной миграции населения.

В условиях потери популярности крестьянского труда и при росте спроса на высококачественное продовольствие стали применяться индустриальные методы сельскохозяйственного производства с полностью механизированными гигантскими сельхозкорпорациями, заменой традиционных севооборотов монокультурами, расширением применения удобрений и пестицидов. Обработка посевов, садов и даже виноградников пестицидами производилась 10—12 раз за сезон. Появились синтетические яды не только для уничтожения сорняков и насекомых, но и для борьбы с грибками (фунгициды), грызунами (родентоциды), птицами (авициды), клещами (митициды), моллюсками (моллюскоциды) и нематодами (нематоциды). Особые химикалии были разработаны для уничтожения личинок и бактерий.

Естественно, все эти вещества загрязняют продовольственные культуры и попадают в пищу. Поскольку избавиться от этого трудно, то появились “допустимые дозы” и “предельно допустимые дозы”, которые редко проверяются и часто превышаются. Производство органических продуктов как альтернатива токсикации, возможное лишь в богатых странах, пока не изменило динамики заболеваний, связанных с токсикацией сельхозпродуктов.

Производство и применение пестицидов в мире продолжают расти, так как урбанизация и сокращение сельского населения распространились на азиатские страны — Китай, Индию, Вьетнам и Африку. В Китае в 1982 г. сельское население составляло 79,4% от общего в 1 млрд. К 2008 г. численность сельского населения упала до 56% от общего населения в 1,3 млрд. Сельское население сократилось почти на 100 млн. человек, а городское возросло почти на 400 млн. В результате этого Китай стал одним из главных импортеров продовольствия и самым крупным импортером химических удобрений и пестицидов. Проблемы с токсичностью китайского экспорта хорошо известны.

Нужна новая проверка

В последние 20 лет, особенно в связи с распространением супермаркетов, уменьшается часть свежих натуральных, особенно местных продуктов питания по отношению к промышленно переработанным, которые можно хранить на полках магазинов значительно дольше. Во множестве продуктов содержатся консерванты, подсластители, ароматизаторы, корректоры кислотности, эмульсификаторы, ингибиторы пенообразования, глазирующие и стабилизирующие соединения, красители, антиоксиданты, антисептики и многочисленные минеральные добавки. Многие из них имеют сложные химические формулы.

Поскольку существующие законы обязывают производителей указывать на упаковках полный состав компонентов, то некоторые названия добавок могли смущать потребителей. Кто стал бы, например, покупать продукт ежедневного питания, на упаковке которого написано, что он содержит пропил-4-гидроксибензонат или бутилированный гидрокситолуол? Между тем первый из них, получаемый синтетически из бензойной кислоты, является антисептиком, который регулярно добавляется не только в пиво, но и в разнообразные соусы и фруктовые напитки, увеличивая возможные сроки их хранения. Бутилированный гидрокситолуол как антиоксидант добавляется в чипсы и крипсы, маргарин, другие жиры и даже в бутерброды, обеспечивая более длительное сохранение вкуса и запаха.

Чтобы сложные химические названия не отпугивали покупателей, было разрешено вводить для них шифрованные кодовые обозначения. Пропил-4-гидроксибензонат обозначается на упаковках как Е216, а бутилированный гидрокситолуол, — как Е321. Е происходит от слова evaluated, то есть “проверенный”.

Но проверяли их давно. E321 получают из продуктов переработки нефти, и в настоящее время он считается канцерогеном. Несколько канцерогенов идентифицировано среди красителей. Уже к 1990 г. были одобрены для применения в пищевой промышленности более 1000 в основном синтетических соединений. Избежать всех этих добавок в повседневном питании невозможно. Потребители с этим смирились. В конце концов вредные для здоровья соединения образуются и при копчении рыбы, и при жарке шашлыков, и при обжаривании кофейных зерен.

Человечество деградирует?

У млекопитающих более совершенные физиологические и биохимические системы детоксификации и выведения из организма вредных веществ, чем у других классов животных. Это объясняется тем, что млекопитающие возникли в эволюции позднее других животных, лишь около 70 миллионов лет назад. Поэтому они питались за счет других классов животных и растений, имея максимально разнообразную пищу. Печень у млекопитающих, главный орган детоксификации, сложнее, чем у других животных, и обеспечена множеством ферментов, способных окислять и переводить в растворимое состояние различные вещества, которые были бы слишком токсичны для рептилий и даже птиц. Более сложно устроены и почки млекопитающих, обеспечивая удаление растворимых продуктов с мочой, отдельно от продуктов, выводимых через кишечник. Жирорастворимые токсины, которые не удаляются почками, выходят через желчный пузырь. У птиц и рептилий нет сформированного мочевого пузыря, и продукты выделения почек удаляются через клоаку. Возможность накопления мочи обеспечивает более высокую степень разведения алкалоидов растений, снижая их токсический эффект. Приматы, возникшие в эволюции позднее других млекопитающих, отличаются особой устойчивостью к токсинам. Однако эти приспособления возникали по отношению к природным токсинам. Они не могут защищать людей от синтетических соединений и промышленных загрязнителей внешней среды.

“Человеческая экология” создает множество физиологических патологий и аномалий, которые не имеют аналогий у приматов, живущих в естественной среде. В экономически развитых странах резко снижена рождаемость и практически отсутствует естественный отбор наиболее полноценных геномов, существующий в природных популяциях животных. Однако мутагенность и канцерогенность разных химических веществ коррелируют между собой только в соматических клетках. Появление раковых опухолей в различных тканях — это чаще всего результат мутаций отдельных клеток. В зародышевых клетках всех видов животных с половым размножением мутации происходят значительно реже, так как существуют дополнительные возможности восстановления множества повреждений геномов с помощью более широкого ассортимента ферментов репарации ДНК, чем тот, который имеется в специализированных соматических клетках. Отбор полноценных геномов для нового поколения осуществляется также путем рекомбинации участков гомологичных хромосом при редукционном делении (мейоз), происходящем при созревании мужских и женских гамет.

В последние 10—15 лет из-за очень активной кампании против использования лабораторных животных для проверки токсичности и мутагенности химических веществ эти тесты очень часто осуществляются лишь в культурах соматических тканей. Результаты их могут использоваться для медицинских и физиологических целей. Однако для оценки генетических последствий их недостаточно.

Жорес МЕДВЕДЕВ