Украина и Россия сошлись в суде ООН в Гааге. В центре спора — слова Путина о “геноциде” в Донбассе

Слушания шли пока не по существу дела, а о том, может ли вообще суд ООН рассматривать подобный спор.

По сути, это был первый этап оспаривания Россией обвинений — так называемые “предварительные возражения”. Россия пытается доказать, что с правовой точки зрения, по букве закона, у суда ООН нет юрисдикции рассматривать иск Украины.

Тем не менее, юристы и эксперты по международному праву уже называли это дело “знаковым” — ведь Украина пытается привлечь Россию к ответственности за развязывание войны в условиях, когда ее возможности в этом сильно ограничены, в частности наличием у России права вето в Совбезе ООН.

Площадка Международного суда ООН примечательна еще и тем, что это — одно из немногих мест, где официальные представители двух воюющих стран присутствуют в одной комнате. В суде в Гааге представителя МИД Украины Антона Кориневича и представителя МИД России Геннадия Кузьмина разделял лишь двухметровый проход, устланный синим ковром с желто-голубым узором.

Слушания о юрисдикции длились полторы недели. Последний день завершается выступлениями представителей Украины. В иске Киев поддержали 32 государства — это рекордное число интервенций.

“Риторический оборот” или основание для вторжения?

Конвенция о геноциде от 1948 года — один из основных документов международного права. В ней не только определяется, что можно считать геноцидом, но и закрепляется обязанность стран-ее участниц предотвращать такие преступления и наказывать их виновников.

Появление такого документа — ответ международного сообщества на Холокост — одно из самых шокирующих преступлений XX века. Украина и Россия подписали, а спустя несколько лет — в 1954-м — ратифицировали Конвенцию, еще будучи советскими республиками.

Юристы, представляющие Украину, настаивают, что опираются на Статью IX Конвенции, закрепляющую, что споры сторон вокруг интерпретации и применения Конвенции находятся в ведении Международного суда ООН.

“Цель спецоперации — защита людей, которые на протяжении восьми лет подвергаются издевательствам, геноциду со стороны киевского режима”, — так 24 февраля 2022 года президент Владимир Путин обосновал начало войны против Украины.

Эта цитата Путина озвучивалась в суде ООН обеими сторонами снова и снова на протяжении всех дней слушаний. Именно эти слова легли в основу этого судебного спора. И именно их интерпретация составляла бóльшую часть аргументов сторон.

Представители России настаивали, что слова Путина о “геноциде” — всего лишь “риторический оборот”, не опирающийся на определения международного права. А обоснованием российского вторжения в Украину является право на “самоопределение” и “самооборону”, закрепленное в статьях 1-й и 51-й Устава ООН соответственно. На статью 51 Путин напрямую сослался в своем заявлении.

“Предлог, который Украина использует, чтобы притащить это дело в суд, — утверждал на заседании посол по особым поручениям МИД РФ Геннадий Кузьмин, — это, очевидно, то, что российские официальные лица использовали слово “геноцид” чтобы описать то, что украинские войска делают с народом Донбасса на протяжении последних девяти лет. […] Тем не менее, выступать с заявлениями о геноциде не может быть незаконным согласно международному праву, в том числе Конвенции о геноциде”.

“Ни одно из выступлений либо документов, которые выражают официальную позицию Российской Федерации, не содержали ссылок на Конвенцию о геноциде”, — настаивал Кузьмин.

Правда, в своих выступлениях и он, и заместитель постоянного представителя России в ООН Мария Заболоцкая все же воспользовались микрофоном, чтобы рассказать о “непрекращающихся обстрелах мирных жителей Донбасса со стороны киевского режима” и его “нацистских корнях”.

Россия также настаивает, что не могла злоупотребить своими правами в рамках Конвенции о геноциде, поскольку Конвенция не дает права на применение силы. “Чтобы жаловаться на злоупотребление правом, его нужно сперва определить”, — говорил Геннадий Кузьмин.

Украина же твердит, что российские власти в лице Путина и других официальных лиц в различных публичных выступлениях не только использовали “абсурдные утверждения о геноциде” в качестве повода для вторжения, но и на протяжении восьми лет готовили для этого почву.

“Почему Россия делает все это? Что в XXI веке могло бы оправдать эти варварские действия? — обращался посол по особым поручениям МИД Украины Антон Кориневич к суду. — Россия дала ответ: циничное злоупотребление Конвенцией о предупреждении и наказании преступления геноцида. Почти десятилетие Россия закладывала для этого фундамент. Россия ведет войну против моей страны во имя этой ужасной лжи”.

При этом суд ООН в начале вторжения довольно быстро — всего за 10 дней — удовлетворил просьбу Украины о временных мерах и постановил, что российские военные и военизированные группировки (имея в виду так называемые “ДНР” и “ЛНР”) должны немедленно прекратить боевые действия. Решение поддержали 13 судей против двух; голосовавшие против — судьи, представляющие Россию и Китай.

При этом вряд ли решения о юрисдикции стоит ожидать не ранее, чем через несколько месяцев.

 

 

Необычное дело

Дело о геноциде появилось в первые же дни российского вторжения в Украину — иск поступил в канцелярию суда ООН 26 февраля 2022 года.

Как рассказывал представляющий интересы Украины профессор Йельского университета Гарольд Кох, его команда начала работать над иском еще в январе 2022-го, когда международное сообщество наблюдало за скоплением российской военной техники у украинских границ, а публикации о готовящемся нападении заполнили страницы международной прессы.

Кох, потомственный дипломат и сын беженцев из Северной Кореи, бывший советник госсекретаря США Хиллари Клинтон в администрации Барака Обамы, работает с Украиной с 2017-го. К началу полномасштабного вторжения он уже представлял Киев в Международном суде ООН — в деле Украины против России о финансировании терроризма и дискриминации крымских татар.

“Мы встречались с нашими украинскими клиентами в январе [2022] года [чтобы обсудить дело о финансировании терроризма]. Мы спросили у них: “Что вы собираетесь делать, если Путин начнет вторжение?” Они ответили: “Что ж, мы надеемся, что не начнет”. Мы сказали: “Мы все надеемся, что не начнёт”. Они спросили, есть ли у нас какая-то правовая теория, на которую мы сможем полагаться. Мы согласились, что поработаем над этим”, — вспоминал Кох в подкасте юридического факультета Эдинбургского университета.

В какой-то момент в начале вторжения, вспоминал Кох, представители украинского МИДа перестали выходить на связь: “Мы потеряли связь с нашими украинскими клиентами, которые бежали из Киева, мы даже не знали, где они. И вот однажды ночью нам позвонили и сказали: “Мы в Карпатах, мы в горном домике. Мы ехали сюда 26 часов, а в наших сумках жесткие диски всех компьютеров нашего отдела. Что нам делать?” Мы ответили, что у нас есть дело, которое мы готовы возбудить”.

Как объясняет Кох, в деле о геноциде два аспекта: фактологический и правовой. Фактологический касается того, действительно ли украинское правительство совершало геноцид в Донбассе, как утверждают российские официальные лица и пропаганда. Правовой — есть ли у России юридическое право в рамках подписанной ею Конвенции предупреждать и наказывать преступление геноцида, применяя военную силу.

Эксперты по международному праву называли такой подход “интересным”.

До этого слушания по Конвенции о геноциде проходили в суде ООН лишь дважды — с 1993 года Босния и Герцеговина судилась с Сербией, обвиняя последнюю в попытке истребить боснийских мусульман, а в 2019-м Гамбия подала иск против Мьянмы по делу о геноциде мусульман рохинджа.

Босния добилась вердикта против Сербии, Черногории и лидеров боснийских сербов лишь в 2007-м — спустя 14 лет после подачи иска. Дело Гамбии против Мьянмы еще не дошло до слушаний по существу.

Разбирательства по существу по делу Украины против России, если суд согласится рассматривать его, тоже могут затянуться на многие годы.

Решения суда ООН носят во многом символический характер, ведь у него нет независимой правоприменительной силы — то есть сам по себе суд не может заставить государства исполнять его решения. Так, к примеру, указание суда о том, что Россия должна остановить боевые действия в Украине, с марта прошлого года осталось проигнорировано.

Но у его вердиктов все же есть важное практическое значение.

Международный суд ООН — высший судебный орган в мире. В его ведении находятся только споры между государствами (в отличие, к примеру, от Международного уголовного суда, устав которого позволяет судить только отдельных лиц и только очно и который недавно выдал ордер на арест Владимира Путина и его детского омбудсмена Марии Львовой-Беловой по подозрению в похищении украинских детей).

Прежде всего, решение в пользу Украины в споре о геноциде позволит Киеву легально претендовать на будущие репарации от Москвы и усилить свои позиции в переговорах с ней.

Репарации уже были упомянуты украинскими юристами в слушаниях о юрисдикции. Если суд перейдет на следующий этап, к слушаниям по существу, украинская сторона будет требовать от России компенсаций — точную сумму обещают озвучить позже.

Юристы, представляющие Украину, также считают, что любые судебные решения в пользу Украины, тем более открывающие путь к выплате компенсаций, будут мощным рычагом влияния в случае будущих переговоров между Киевом и Москвой. Хотя сейчас перспектива таких переговоров выглядит весьма туманной.

 

 

 

 

“Правовая война”

Может ли Украина обвинить Россию в геноциде? По словам Антона Кориневича, такая возможность существует — но она не будет воплощена в рамках этого иска.

При этом это не единственное дело на площадках международной системы правосудия, которое Украина ведет против России.

В июне этого года рассмотрение иска Киева против Москвы о финансировании терроризма в Донбассе и дискриминации крымскотатарского населения в аннексированном Крыму дошло до слушаний по существу в Международном суде ООН.

С 2019 года МИД Украины также ведет два дела против России во Всемирной торговой организации и в Постоянной палате третейского суда.

Еще четыре тяжбы продолжаются в Европейском суде по правам человека: о нарушении Россией прав человека в аннексированном Крыму; иск Нидерландов и Украины против России о нарушении прав человека на оккупированных территориях Донбасса; дело о захвате украинских моряков в 2018 году; и дело о причастности Москвы к целенаправленным убийствам политических оппонентов.

Украина также не оставляет попытки созвать международный специальный трибунал, чтобы привлечь к ответственности за развязывание агрессивной войны руководство РФ — президента Владимира Путина, премьер-министра Михаила Мишустина и министра иностранных дел Сергея Лаврова.

“Пока Россия ведет войну оружием, мы ведем войну правом”, — сказал журналистам представитель украинского МИДа Антон Кориневич в марте прошлого года.

“Краткосрочная игра Путина — это сила, а долгосрочная игра мира — это закон”, — объяснял правовую стратегию Украины профессор Кох.