Очередной горький урок “Краснолиманской”

24 мая министр угольной промышленности Украины В. Полтавец должен был приехать на торжество по случаю возрождения одной из очень давно остановленных шахт Енакиевского района. Уголь на ней добывали ещё тогда, когда копям принято было давать имена, связанные со святыми угодниками, православными праздниками. Таким образом судьбы углекопов как бы вручались небесным покровителям. Шахта, о которой информировала газету служба работы со СМИ облгосадминистрации, была закрыта очень давно, теперь же, по заключению геологов, маркшейдеров, возобновление добычи на ней выглядит перспективным.

Но за день до торжества по поводу пуска этого возрождённого объекта случилась очередная трагедия на “Краснолиманской”. Мероприятие, в котором, возможно, просматриваются штрихи будущего отрасли, пришлось перенести. То, что приковало тревогой к “Краснолиманской”, как это ни кощунственно прозвучит, — ЧП из разряда привычных для шахтёрских регионов — внезапный выброс угля и метана. Он был настолько мощным, что мельчайшее угольное породное крошево, напитанное подземным газом, заполнило всю выработку, протяжённостью более 200 метров. Из 14 горняков, находившихся на момент аварии в выработке, спаслись лишь трое. Надежды директора “Краснолиманской” Зиновия Пастернака на то, что горняки могут находиться в верхней части выработки, где есть небольшой проход, а значит — проветривание, несущее шанс уцелеть, к сожалению, не оправдались. Сильная загазованность и плотная пелена угольно-породной смеси, которую даже шахтёрские фонарики лишь чуть-чуть пробивают на несколько сантиметров, стали серьёзным препятствием в поиске пострадавших. Работы по расчистке завала возможны исключительно вручную, движутся они медленно.

“Белые пятна” ЧП

Как почти всегда во время аварий на шахтах, на Краснолиманской” не обошлось без “белых пятен” — необъяснимых пока нестыковок во времени, действиях, связанных с ЧП и началом его ликвидации. Собкору не раз приходилось бывать на пресс-конференциях по поводу подобных трагических событий — как правило, на месте всегда всплывают ситуации, о которых руководство шахт предпочитает умалчивать, отрицает их наличие. На “Краснолиманской”, как говорят горняки, сразу же после газоугольно-породного выброса (в 3.31 ночи) сработала защита на электроприборах — подача электричества была прекращена, это способствовало локализации ЧП на месте выброса. Только почему же горноспасателей вызвали спустя более получаса? Этот вопрос с обвинением и недоверием повторяют близкие пострадавших. Журналисты (похоже, не первыми!) адресовали его руководителям предприятия. Нам ответили, что напрямую связывать некоторую задержку с началом спасательных работ с гибелью горняков — ошибочная позиция. Сам министр углепрома Виктор Полтавец сказал, что в абсолютной тьме после выброса вряд ли люди могли найти свои спасатели (которые, не исключено, были отброшены выбросной волной), а без них выжить в насыщенной метаном угольно-породной пыли невозможно. Как ни тяжко это повторять, но, по мнению министра, оказавшиеся в месте аварии люди, скорее всего, мгновенно погибли... На просьбу прокомментировать события, предшествовавшие выбросу, специалисты приводят такие рассуждения: логика не всегда тождественна знанию. За два дня до аварии в печально известной сегодня тупиковой выработке на глубине 845 метров проводился так называемый сотрясательный взрыв — распространённая в угледобыче технология, способствующая газовой разгрузке пласта. То есть от сотрясения метан, накопленный в горной массе, быстрее выходит наружу, затем с помощью вентиляции поднимается на поверхность. Видимо, в этот раз проницательность и расчёты учёных оказались обманчивыми — суть подземных явлений гораздо сложнее придуманной людьми формулы. Впечатления после сотрясательного взрыва не вызывали опасений, в выработке приступили к добыче... На пресс-конференции подтвердили: всё окончилось тогда благополучно; чем спровоцирован выброс, приведший к аварии, предстоит выяснить.

Учитывая эти обстоятельства и частоту аварий на шахтах региона, сам собой напрашивается вывод: видимо, с точки зрения геологии разрабатываемые пласты плохо исследованы. Наверное, углублённая геологоразведка недр могла бы выявить места, не поддающиеся общепринятой технологии газовой разгрузки выработок, но на первом месте в угольной отрасли, как всегда, — добыча?! Ответ министра на этот риторический вопрос подтвердил содержащееся в нём предположение: В. Полтавец тоже констатировал, что финансирование отраслевой науки в основном идёт не на упреждение аварий, а на их ликвидацию. То есть учёные имеют мало информации о природе глубин, поэтому и разработки их не всегда эффективны. Как надежда прозвучало уверение руководителя отрасли в том, что отныне всё станет иначе: Минуголь будет принимать в эксплуатацию новые горизонты, шахты только при наличии научных обоснований для этого геологов, сейсмологов, маркшейдеров. Правда, здесь же последовало и оправдательное: нет в мире угольных пластов, сложнее донбасских, они особо предрасположены к выбросам, самовозгораниям, особо загазованы. Добыча на километровых глубинах сопровождается усилением этих явлений.

Это заключение ещё раз подтвердило вывод: угледобыча должна вестись на надёжной научной основе, ведь недра — живой организм, изменения в них так же постоянны, как, предположим, и в человеке.

“Угольно-породная масса течёт, как вода”

В поисково-спасательных работах на “Краснолиманской”, как всегда, участвовали и бойцы Первого ВГСО, расположенного в Горловке. Заместитель командира отряда Эдуард Егоров рассказал собкору “Акцента Украины”:

— В течение суток на шахту “Краснолиманская” отправляются 2-3 отделения, в каждом из них 5 бойцов плюс командный состав: командир взвода либо заместитель командира отряда. Условия ликвидации аварии, поиска оказавшихся застигнутыми стихией горняков очень непростые, угольно-породная масса, от которой надо расчистить выработку, говоря языком специалистов, текучая. Есть такой тип образовавшегося после шахтного выброса пылевого состава, когда он долго находится хотя и в плотном, но одновременно и во взвешенном состоянии, то есть пространство между пылинками густо заполнено подземным газом. Поэтому пылевая масса, хотя и плотная (её приходится копать), на лопате не удерживается, стекает с неё, как вода. Респираторы быстро забиваются, а дело движется медленно.

Дефицит информации и рост жертв

— Ликвидация шахтных аварий — Ваша работа. Значит, наверное, горноспасатели должны знакомиться и с особенностями разных шахт. Всё же есть у Вас собственный взгляд — горноспасателя — на причины возникновения аварий?

— Их много, но не последнее место занимает и осведомлённость об особенностях разрабатываемых шахтами горных массивов. Как раз этих сведений и горноспасателям, и самим шахтам не хватает. Ведь когда знаешь, что представляет собой обстановка вокруг, принимаешь соответствующие меры упреждения опасности. Шахтёры, похоже, плохо представляют себе “погоду подземелья”. А мы-то тем более.

— Авария на “Краснолиманской” совпала по времени с ЧП на шахте имени Дзержинского ГП “Дзержинскуголь”, аварией на шахте имени Калинина в “Артёмугле”. В Дзержинске оборвался скип, крепёжный лес, который транспотировался в лаву горизонта 1146 метров, естественно, полетел вниз. К сожалению, он нашёл свою жертву — начальник участка получил травмы, не совместимые с жизнью. В ликвидации этих аварий отряд тоже участвовал?

— Да. Последствия технической аварии в Дзержинске были ликвидированы быстро. А на ликвидации последней аварии на шахте имени Калинина бойцы Первого ВГСО работали 54 часа, пришлось нелегко. Во время службы горноспасатели тоже становятся жертвами стихии, а сколько травм, в том числе и психических, от особо экстремальных условий получают они! Значение угледобычи для экономики возрастает, но без хорошей научной обоснованности ведения её и технической оснащённости шахты будут забирать всё больше жертв. Горноспасатели понимают это, может, даже лучше самих шахтёров.

...Как заверили на пресс-конференции руководители отрасли, шахты, Фонд соцстрахования выплатит семьям погибших шахтёров более чем по 250 тысяч гривен, профсоюзный комитет шахты открыл счёт для благотворительных взносов в помощь оставшимся без отцов детям.

Уголь нужен промышленности, поэтому владельцы металлургических производств делают ставку на приобретение шахт в частную собственность. Самые перспективные угольные предприятия уже приватизированы, но безопасность горных работ от этого не улучшилась. Один из вариантов будущего украинской угледобычи — передача шахт в частную собственность лицам, представившим серьёзные инвестиционные проекты на них. В этом случае приобретение обойдётся инвестору в символическую сумму. Однако об экологии тогда можно будет вообще забыть, так как оказавшийся нерентабельным проект инвестор просто бросит, местность, население будут обречены на подтопления, разрушения. На шахте “Краснолиманская” бизнес-структура работает совместно с госпредприятием — функции их чётко разделены. Пока эта форма ведения угледобычи в Украине считается наиболее приемлемой, однако, как видим, на повышении безопасности подземных работ она не сказалась.

Валентина БАРДАР